– Что у тебя в рюкзаке? – спросил я.
Она устало выдохнула:
– Петро, пожалуйста, прошу тебя, иди назад.
– Нет, пока не покажешь рюкзак. Или я сам в него загляну.
Я сделал шаг навстречу, и она достала нож – небольшой, матовый, из какого-то полимерного материала, из тех, что можно пронести через металлодетектор.
Я смотрел ей в глаза и видел – блефует. Она в ужасе, в панике, не знает, что делать. Рука дрожит.
– Ты совсем рехнулась?
– Прости.
Я сунул руку в карман и нащупал камень – тот самый, булыжник из детства, предполагаемый фрагмент рухнувшей Берлинской стены. Достал его и швырнул в нее – в грудь, она вскрикнула от боли и под тяжестью рюкзака повалилась назад, я накинулся на нее, отобрал нож, прижал к земле и расстегнул рюкзак. Из него на траву высыпалось несколько серых брусков, похожих на хозяйственное мыло. Сперва я даже испытал облегчение: значит, она не воровка. Но…
– Что это за хрень такая?
– Ты цепочку мне порвал, мудак, – хрипела она. Выбравшись из лямок рюкзака, она теперь шарила руками в траве.
– Я спросил: что это за херня?
Она не отвечала. Я принюхался и снова почуял запах, тот самый, который там, в поезде принял за ее дезодорант. Он исходил из рюкзака, пахли те самые бруски. Меня бросило в пот от ужаса, до меня, наконец, дошло, откуда я знаю этот запах – синтетическая взрывчатка. Точно такую же Грек когда-то использовал как пресс-папье. Я хотел что-то сказать, но в голове летали какие-то обрывки фраз, как летучие мыши. Глупые и бессмысленные. Я не мог выдавить ни слова. Впервые в жизни я понял, что значит «потерять дар речи», – именно это и произошло.
Казалось, меня стошнит, я стоял на коленях, склонившись над рюкзаком со взрывчаткой, уперся ладонями в землю и тут же почувствовал под пальцами цепочку и кольцо. Эта находка вернула меня в чувства.
– Нашел, – сказал я.
Марина кинулась ко мне, но я оттолкнул ее.
– Нет. Сначала говори. Что это? Что за херня?
Секунд десять мы молча смотрели друг на друга, шумно дышали в темноте. Вокруг – сверчки и сосны. И шорох летучих мышей.
– Ты ведь не собиралась бежать из страны, так? – Я кивнул на рюкзак. – Ты нас использовала. Чтобы протащить рюкзак с этой дрянью в буферную зону.
Молчит.
– Говори!
– Ты уже сам все сказал. Дай кольцо. – Она протянула руку. Я размахнулся и сделал вид, что швыряю его в заросли. Марина сдавленно закричала и кинулась следом, но быстро поняла, что кольцо все еще у меня в руке.
– Сейчас кину, – сказал я. Говорил я с трудом, скулы сводило от ярости. – Или еще лучше: расплавлю твое кольцо нахер, зажигалкой.