Только пока он ведет себя иначе: не пытался меня лапать, как все остальные, хотя оценивающе конечно смотрел, но я бы тоже сканировала то, за что хочу отдать такую кучу денег. Арес не похож на рядового похотливого кобеля, скорее на сутенёра. И всё же я не идеализирую и жду беды.
Мне неловко в упор его разглядывать, но в этот момент он очень занят, и я могу немного привыкнуть к его внешности. У него мужественные черты лица, такая притягательность не отдаёт смазливостью, лишь завораживает. Предельно обаятелен, уникальная харизма даже в моменты, когда он серьёзен. Это шарм, от которого немного кружится голова.
Сейчас он сидит и о чём-то размышляет, делает пометки в своём блокноте, иногда поглядывая за окно кареты. Там…. Там уже стремительно приближаются сумерки, но я уже ничего во времени и местности не понимаю, но, чёрт побери, красиво!
Я засмотрелась в окно, провожая глазами заходящее солнце. Сон подкатывал, стремительно лишая мой мозг обычной сосредоточенности. Боже, как хочется спать… давно сплю урывками, чутко и постоянно вскакиваю из-за любого шороха.
Так… изменилось… всё…
Я вздрогнула и напряглась, сон как рукой сняло. Мой новоиспеченный Хозяин смотрит на меня своими зелеными изучающими глазами. Долбанный сканер, что тебе от меня надо!?
— Я Лорд Винсент Александр Блэквелл, твой новый господин, о чём ты уже, наверно, догадалась. Можешь называть меня просто «Хозяин». Как тебя зовут?
Ага, держи карман шире, мужчина с потрясающим голосом… на рынке думали, что я немая. Я за несколько недель ни звука не издала, даже во сне, чему поражена, если признаться… И не то, чтобы нечего было сказать, наоборот!
Да и что бы я ответила? Я — лишь тварь божья, а весь мир — тлен? Сижу в луже своей крови, вспоминаются лишь тупые монологи из рекламы средств женской гигиены про дискомфорт «в эти дни», вот только у меня под лопаткой дыра и она, сволочь, ещё и болит! Я молчу уже про ноги, которые уже пару недель как…
Жалей себя, Алиса, верное решение!
— Ты понимаешь сакрит? Или языки Ординариса? Английский? Французский, испанский… немецкий?
Ординарисом называют мир без магии, из которого я родом.
Неужели у меня такой безнадежно тупой вид, раз он подумал, что я его не понимаю. Я просто не хочу ни с кем говорить. Сакрит — лёгкий язык. Ладно, бедолага ещё меня к олигофренам припишет, буду вести себя прилично!
— Алиса, — выдавила я из себя жалкое подобие моего прежнего голоса. Боже, да что такое? — Моё имя Алиса.
Боже, как это глупо звучит! Льюис Кэрролл проклял меня стереотипом о девочке, которая очень даже не в себе. Настолько, что даже и перечислять лень.