— Оно… оно меня нюхает! — прошептал Феликс.
— Он, — поправила Линда и улыбнулась, — Его зовут Винсент! Хотите посмотреть?
Но в эти минуты Феликс Блэквелл почти не отличался от бездвижной Эванжелины, что прибывала в очень глубоком сне, поэтому он не смог ответить, лишь пожал плечами. Линда не стала ждать разрешения, а подошла к Герцогу и протянула в его руки свёрток, в котором находился розовый серьёзный мальчик с не по возрасту осознанным взглядом.
— Две недели? — слабым голосом спросил Герцог, — Он выглядит… таким взрослым.
— Он очень необычный малыш.
— Ох и глазищи! — улыбнулся он, — У меня в роду таких никогда не было! Линда… он точно мой? Не пойми неправильно… я в любом случае в него уже влюблён.
— Ваш, Лорд Блэквелл, — женщина поклонилась и начала рассказ, — Этому есть много подтверждений, помимо «взгляда василиска», который у него появляется, если пелёнки мокрые, — она весело хмыкнула, но в миг стала снова озабоченной, — Роды были тяжелейшими, Эванжелина была близка к смерти, я думала, что не справлюсь в одиночку… ваш род всегда курируют Повивальные Жрецы, Мой Лорд, но где ж мне было их раздобыть?
— Надо было просто сказать мне. Я бы перевернул Сакраль вверх дном, но нашёл бы Жреца. Это куда проще, чем найти мага Квинтэссенции, который не хочет обнаружения… в среду я возобновил ваши поиски, потому что почувствовал изменения в магии, а оказывается… с тех пор она перестала скрываться. — пролепетал Блэквелл и с болью посмотрел на Эванжелину, — Почему она скрывалась? Почему не сказала, что ждёт от меня ребёнка!?
— А что бы вы сделали? Что бы изменилось?
— Я бы… спрятал, обеспечил всем необходимым, нашёл бы Жреца, был бы рядом, когда мой… — он посмотрел на младенца, который по-прежнему раздувал малюсенькие ноздри, вдыхая запах отца, — …Когда мой мальчик появится на свет.
— Я тут не при чём!
— Ты — моя подданная, Линда Трэй! А это — мой сын! Мой мальчик… это ведь не просто младенец, Линда, это наследный Элементаль, да они ведь оба могли умереть, чем ты думала!? — Блэквелл ни на шутку разгневался, но мальчик в его руках лежал бесшумно, лишь буравя изумрудными глазами аккуратно выбритое лицо своего отца.
— Я всё понимаю, Мой Лорд, но Эванжелина умеет убеждать…
— И куда вас это завело!? Вы в Аманте, в комнате для слуг, а Эванжелина четыре дня спит беспробудным сном! Я сразу знал, что она больная на голову, но теперь я знаю — вы обе рехнулись!
— Не ори, — хрипло буркнул голос где-то снизу, и Блэквелл повернул голову на спящую Эву, которая в этот миг просыпалась, — Ты мёртвого разбудишь, ей богу!