Несмотря на полный бардак, царивший в моей башке, до меня вдруг дошло, что смеются, собственно говоря, надо мной.
Похмелье похмельем, но на ноги я взлетел, как старина Вили, после того как ему сообщили, что его женушка разродилась сразу четырьмя, и причем всеми девчонками. По крайней мере, уж взревел я точно, как он.
– КАК ТЫ… – тут меня всего качнуло в сторону, – СМЕЕШЬ… – затаившийся в желудке комок рванул в район горла, – НАДО МНОЙ… – меня уже не качало, меня всего трясло, – РЖАТЬ!!!
Если бы я не был так возмущен происходящим, то, честное слово, я бы заметил старичка в бантиках с парой солдат по бокам, но мне было не до того. Расшвыривая солому, я метался по камере в поисках насмешливого гнома, дабы он смог мне объяснить, что в сказанном мною, собственно говоря, было смешного.
– Эй, громила, изволь стоять на одном месте, когда имеешь счастье предстать перед очами Справедливейшего! – Этот комариный писк сопровождался довольно чувствительным пинком копья в спину.
От неожиданности меня развернуло к источнику звука. В это время тот самый комок, не дававший мне покоя все утро, решил, видимо, оставить меня, довольно ретиво перекочевав из глотки в пространство между щеками. Понимая непреодолимость происходящего, я в испуге запахнул ворота своей пасти, подперев их руками.
– Ну-с, молодой человек, – старичок сделал шаг в мою сторону, – позвольте, так сказать, представиться – я губернатор нашего великого города и по совместительству также несу нелегкое бремя властителя этой страны. А, собственно говоря, кем являетесь вы?
– М-м-м-м… – Что-то явно мешало мне говорить.
– Вы меня хорошо слышите?
– Мг-м-м-м… – Я усиленно закивал, и, кстати, зря – от поднявшейся качки в трюме все забурлило.
– Отвечай, деревенщина, когда с тобой изволит разговаривать Владыка! – Вопль солдафона сопровождался новым пинком копья, но уже в живот.
От такого обращения руки непроизвольно разжались, и все то, что так жаждало вырваться… вырвалось… таким… ну… фонтаном… наружу… В камере повисла очень нехорошая гробовая тишина.
– Однако весьма удачно! – радостно подал голос Дырявый Мешок. – Прямо в яблочко, так сказать… Ну что, великан, надеюсь, тебе уже лучше?!
– Так вот, когда гоблины ушли из наших краев…
– …не выдержав конкуренции, так сказать. Извини, что перебил, Лукка, – Дож сыто рыгнул, дожевывая кусок солонины.
– А? – Я не очень понимал гномий диалект, но признаваться в своей недалекости было почему-то не очень приятно. – Ну, да, да… кто ж такое выдержит, вот… Ну и когда они, эти гоблины, короче говоря, сбежали, наши старейшины сошлись с вождями троллей и решили жить вместе. Посуди сам: пастбищ хватало для всех наших коровок и овечек, дичи в лесу бей не перебьешь, а в озерах рыбы – как душ на небе. И опять же – когда мы сошлись с перворожденными, к нам перестали пещерники заходить…