Терон хмурится и отводит взгляд от меня, как будто размышляет. Он что-то знает об этом?
— Почему человек не вернул карту в тот момент, когда она её нашла?
Я колеблюсь.
— Возможно, она забыла сделать это вовремя.
Его взгляд сверлит меня, видя правду. Терон так же умён, как и безжалостен. Моё сердце сжимается, что он может захотеть наказать Ксиа за то, что она планировала, но так и не сделала.
— Как ты узнал, что меня посадили в тюрьму? — спрашиваю я, надеясь отвлечь его.
— Новости быстро распространяются в Андраке. Эйин слышала и оповестила меня.
Спросить его, сократил ли он свою поездку из-за меня, будет ничто, иное, как самонадеянность и скорее всего, получу удар током за его инсинуацию, что он заботится обо мне.
— Он невиновен, — говорю я вместо этого, имея в виду Шихонга. — Он не заслуживает смерти.
— Никто не невиновен, — говорит он. — Даже ты. Но ты наивно думаешь, что можно что-то сделать для спасения этого человека. Он признался, что у него была карта. Это решило его судьбу.
— Но ты можешь помочь ему, Терон. — Я потянулась, не задумываясь, чтобы прикоснуться к его руке. Он становится напряжённым. Расстроенная собой, я перешла границу и потеряла свой шанс помочь Шихонгу, я поспешно убираю руку. Терон хватает меня за запястье и делает шаг ближе.
— Я всегда буду твоим хозяином. Следовательно, ты должна обращаться ко мне, как к таковому, а не моим именем, как будто мы равны.
— Да, завъена.
Нахмурившись, я пытаюсь вырвать руку, но его захват сжимается.
— Ронан причинил тебе боль?
Его вопрос прозвучал внезапно, удивляя меня.
— Почему тебя это волнует? — горько спрашиваю я. — Я — человек. Моё благополучие ничего не значит для тебя.
— Ты что-то значишь для меня, — говорит он. Ощущение трепета наполняет мой живот, хотя я стараюсь не добавлять никакого дополнительного смысла в его слова. — Ты принадлежишь мне. Я не отношусь любезно к другим, наносящим ущерб моей собственности.
— Потому что ты понесешь убытки, делая это самостоятельно?
— Ты помнишь, что я тебе говорил, Сила? Никогда не заставляй меня повторять вопрос.
Нервировало то, что он так близко, тепло его пальцев, прижатое непосредственно к моей коже.
— Он не причинил мне боль. Он собирался, пока не узнал, что я твоя… твоя завъет. — Моё лицо нагревается. — Я предполагаю, что он боится тебя больше, чем любит мучить людей.
Мы замолкаем. Его хватка ослабевает на моей руке, но он всё равно не отпускает меня. Вместо этого он… он ласкает меня. Его палец медленно двигается по моей коже.
Что случилось бы с Ронаном, если бы он причинил мне боль? Если бы я сказала Терону?