Солдаты внесли в комнату четыре кожаных чемодана без чехлов. Отпустив их, Олишев снова заговорил с Воротынцевой, которая уже догадалась, что он собирается не только ее с сыном вытеснить в маленькую комнатушку, но и их вещи. Потому-то он и переменил разговор.
— Только вы, пожалуйста, не пугайтесь, Ольга Константиновна, меня. Можете передать и соседям: я пришел сюда не за тем, чтобы сводить с кем-нибудь счеты, хотя все вы живете и кормитесь бывшей землей моего папаши, а также дяди Александра Фердинандовича Коппа. У меня ведь и тогда уже не было наследственной тяги к земле, пашне. Просто мне захотелось подышать воздухом своей молодости, посмотреть на те места, где когда-то гулял, охотился.
У него заметно углубились и потеплели глаза.
— Кстати, мне и с Федором еще до службы не раз приходилось ходить на охоту. В этом деле он разбирался лучше меня… Я, между прочим, всегда ставил охотников-степовиков, к которым причислял и себя, выше лесных, сочинивших пословицу: «На ловца и зверь бежит». Да почему бы им и не сочинить: в лесу и зверя и птицы больше, да и подкрадываться к ним легко. А здесь сядет какая-нибудь дрофа на ровном черном пару в версте от тебя. Ползешь, ползешь к ней, исцарапаешь руки, вывозишь одежду. И вот, когда, кажется, ты уже почти у цели, она вдруг почует твою близость, разгонится, взмахнет крылами — и поминай как звали.
Заметив, что его слушают невнимательно, только из вежливости, слегка нахмурился и приподнялся.
— Ну, так где вы мне, Ольга Константиновна, — уже с легкой прохладцей в голосе спросил он хозяйку, — отведете место или… э-э… комнату?
— Можно в этой. Скоро холода, а зимой мы с Сережей живем в той, в маленькой. Там теплей и топить меньше приходится. Да и сколько мне с ним надо, — заключила добродушно Воротынцева и тут же обратилась к Сереже: — Пойдем, сынок. Пусть отдыхает человек.
Олишев посмотрел на нахмурившегося, неохотно поднимающегося с табурета Сергея. «Яблоко от яблони недалеко падает», — подумал он, вспомнив восставшего финляндца Федора Воротынцева. Но тут же отогнал от себя воспоминания и подмигнул Сергею на прощание:
— Вот ты какой злой, оказывается. Но ничего, мы еще с тобой помиримся. Вот сходим как-нибудь вместе на охоту, и все поправится.
И случай такой вскоре представился. Как-то во двор к Воротынцевым зашел Мишка Держак и, захлебываясь, рассказал Сереже о том, как его, Мишкин, Букет поймал в буртах большого старого зайца. Это заинтересовало подошедшего к ним Олишева. Он попросил их собрать назавтра своих друзей возле конторы «Хозяйства № 6», как теперь стал называться колхоз имени Кирова в Копповке.