— Я же говорил: оставь эти чёртовы свитки!
— Я же говорила, она ненормальная!
Нашим личным рекордом чуть не стала драка в полёте — ещё не факт, кто бы выиграл. У меня духи, а они манёвренней.
Но Арман в итоге отнёс меня домой — в мою «грязную спальню». И оставил трястись над свитками и предвкушать бездну интересных вещей, которые мне эти свитки откроют, когда я закончу с переводом.
— Ну можно я хоть твою корону возьму? — клянчил Арман, вышагивая по комнате. — Ну не солидно мне как-то без сокровищ возвращаться!
Я кивнула, лишь бы отстал. Утром выяснилось, что Арман, совсем по-драконовски, захапал все мои украшения — вкупе с короной, то есть, тиарой.
«Ну прилети только ещё!» — ворчала я, обыскивая комнату.
Но на душе стало легче. И даже будто бы теплее.
Ещё где-то неделю я спокойно занималась переводами. Училась, упражнялась со схемами, пока не решаясь пробовать те, что нашлись в свитках — больно жуткие.
Потом мир взрослых обо мне неожиданно вспомнил.
Мне прислали служанок и личного камердинера короля, дабы сообщить, что вечером состоится осенний бал, и я должна на нём непременно быть.
Моё мнение по поводу бала не спросили и просто принялись готовить: бегать туда-сюда с водой, какими-то маслами, платьями и заколками…
Уже через час я мечтала, чтобы эта свара испуганных, дрожащих девиц (камердинер сбежал быстрее всех) оставила меня в покое. Но кто-то явно напугал их больше, чем я, так что, несмотря на ужас, они очень старались сделать меня красивой.
Мне не было до них дела, а выглядеть хорошо нравилось, так что отделались девицы лёгким испугом.
Предвкушая что-то очень неприятное, я дожидалась вечера, когда в сопровождении фрейлин пойду в цветочный павильон, где обычно устраивали балы.
Мои фрейлины были одеты в цвета королевы и не поднимали на меня глаз. Да ладно, чего уж там. Я их практически и не замечала. Больше тревожило, что я, кажется, опять не знаю правил. Ну до чего просто с духами! Или Арманом. Почему тут не бывает так же?
На балу присутствовали монахи. Какие-то странные, не с книгами и в рясах, как обычно, а одетые, как придворные, только вооружённые чем-то непонятным, что слепило глаза и вызывало дрожь. Я старалась не обращать на них внимания и сосредоточиться на церемониях.
Танцевал со мной какой-то плюгавый парнишка в очень богатых одеждах. И больше никто.
Парнишка тому же Раулю и в подмётки не годился, так что каждый раз, когда он отпускал мою руку, я украдкой вытирала её о платье. И ждала, когда это мерзкое представление закончится.
А закончилось оно неожиданно. Парнишка, замирая на каждом слове и пожирая меня глазами, просипел: «Ваше Высочество… Алисия… Вы такая красивая! Позвольте предложить вам… Станьте… станьте моей женой!».