Первые годы жизни апостола
Точный год рождения Павла неизвестен. Мы можем не без основания полагать, что он родился лет на десять позже Иисуса, в самом начале I века. Это было мирное и относительно благополучное время, особенно если вспомнить, что в Риме не так давно, всего лишь несколько десятилетий тому назад, закончилась длившаяся более столетия кровопролитная гражданская война. В Палестине же прошло совсем немного времени со дня смерти царя Ирода Великого, снискавшего себе недобрую славу в памяти соотечественников, хотя именно ему страна обязана прекращением шедшей в течение нескольких десятилетий братоубийственной смуты и разгула преступности, так что до крайности разоренная Палестина наконец вздохнула с облегчением, и ее благосостояние значительно возросло.
Гай Юлий Цезарь Октавиан Август – таково полное имя римского императора – окончательно похоронил республиканские институты, при этом лицемерно утверждая, что он не более чем первый среди равных и что под его управлением народ возвращается к древним римским нравственным и религиозным ценностям, в частности, к старым римским богам. Удивительно, как иногда созвучны времена, отстоящие друг от друга на тысячи лет... Август насаждал патриотизм, укреплял семью, устанавливал льготы для тех, кто родил трех сыновей, боролся с гомосексуализмом, реформировал армию и щедро награждал воинов-ветеранов. Он именовал себя принцепсом, то есть первым среди равных, но укреплял режим единовластия и потихоньку превращал все республиканские учреждения в фикцию, назначая своих кандидатов на выборные должности и приторговывая голосами избирателей. С его времени началась эпоха молчаливого сената, всегда и во всем согласного с мнением принцепса. Казалось, что в империи наступил золотой век, и льстивые римские историки так и называли этот период: «золотой век Августа». Наконец-то, восклицали они, всюду царят мир, безопасность и благоденствие, хотя оно было благоденствием лишь для узкого круга людей. Но даже и не откровенные льстецы верили, что на землю возвращается мифическое «царство Сатурна», эпоха безмятежного счастья, когда на землю вернется богиня правды и мира дева Астрея. Вергилий так описал это царство в своей знаменитой четвертой эклоге, что оно невероятно напоминает нам пророческие видения Исайи о грядущем мессианском веке. Сходство очень велико, и говорят даже, что эклога немало способствовала обращению в христианство императора Константина Великого, а средневековые христиане Запада считали Вергилия почти святым.
Но, увы, «золотой век» продлился не очень долго, потому что в действительности он зиждился на ненадежном фундаменте. Тогда еще никто не знал, что в мир уже пришел Тот, кто дарует истинный мир – мир с Богом, без которого всякий дом, включая и малое государство, и великую империю, построен на песке. Не знали и о том, что уже родился Его самый верный и преданный апостол.