Улыбка исчезла, на лице Хайлендера появилось столь же беспомощное выражение, каким оно было днем ранее, капли пота выступили у него на лбу, челка сразу прилипла к нему.
– О чем?
– О Мишель! – рявкнула Карин Беллхорн.
– Успокойся, – пробормотал генеральный директор. – Я просто хочу наилучшим образом выйти из ситуации.
– Он уволил Мишель, – сказала Карин, обращаясь к остальным, и показала на Хайлендера. – Он уволил ее по окончании последней записи, а сейчас делает вид, словно ничего не случилось.
Мариана фон Берлиц медленно поднялась, не спуская взгляда с Хайлендера.
– И все из-за того… – начала она. – И все из-за того, что Мишель собиралась рассказать, что вы…
– Замолчи! – крикнул Хайлендер и попытался встать, но ему помешал лежавший на коленях кейс.
– Она собиралась рассказать, что вы с ней спали, – продолжила Мариана, – и тогда мы ведь знаем, чем все закончилось бы для тебя.
Снова воцарилась тишина, еще более пронзительная. Хайлендера повысили до шефа «ТВ Плюс», когда его предшественнику пришлось немедленно уйти. И причиной столь быстрой перестановки стало то, что его застукали во время полового акта с одной из телеведущих на рождественской вечеринке.
Анна Снапхане смотрела на липкие волосы генерального директора, видела, как сильно он боится потерять свой пост.
– Она лгала, – выдавил Хайлендер. – Я никогда, никогда бы не…
– Не имеет никакого значения, – произнесла Мариана спокойно. – Она сообщила бы об этом какой-нибудь газете, и тебя уволили бы.
Окна кухни запотели изнутри. На плите вовсю кипела картошка для воскресного обеда, и никто не убавил газ.
Томас подбежал к ней, словно от быстроты последних шагов что-то зависело, снял кастрюлю с конфорки, открыл крышку. Вода выкипела, картофелины частично прижарились ко дну. Он выругался тихо, сквозь сжатые зубы. Это могли счесть его виной.
– Томас, что случилось?
Мать вошла, хромая и опираясь на палку. Ну вот, упрек в глазах, ей так доставалось с детьми сейчас.
– Кто-то поставил на огонь картошку и забыл про нее, – сказал Томас и выкинул остатки в компост. – Есть еще?
– Теперь она ведь не будет готова к обеду, – посетовала мать и тяжело опустилась на стул. – Ты сможешь накрыть на стол, Томас?
– Конечно, – ответил он, залез в кладовку, нашел маленький пакет с золотисто-желтыми клубнями, быстро почистил их под краном с холодной водой и побросал в кастрюлю. – Сколько нас будет?
– Элеонора и Мартин уехали, но приехал Сверкер. Где дети?
– С Хольгером, у лодки.
– Да, но у них есть спасательные жилеты?
Ее рука задрожала от волнения, он постарался сохранить спокойствие.