– Ты же сможешь надавить на него, – сказала она.
Берит недоуменно уставилась на нее.
– Интервью, иначе мы напишем, где побывало орудие убийства. По-твоему, он… – Анника помолчала, потом спросила тихо: – Ты слышала о снимках Карла Веннергрена?
Берит одарила ее недоуменным взглядом:
– О чем ты говоришь?
– Я же рассказывала тебе, как Карл Веннергрен искал что-то в Конюшне. Это была камера. Я видела фотографии. Мишель Карлссон и Джон Эссекс, сзади, спереди, сверху, снизу…
– И кто еще знает об этом? – спросила Берит со скептическим видом.
– Понятия не имею, – пожала плечами Анника. – Только я и Шюман, по-моему.
Они переглянулись, задумались.
– Его фанаткам двенадцать и выше, – продолжала Анника тихо, – это еще мягко сказано, что ему придется не сладко в случае публикации наших снимков и данных о револьвере.
– Но «Квельспрессен» никогда не решилась бы… – сказала Берит.
– Откуда ему знать? – парировала Анника.
Снова воцарила тишина.
– Где он сделал эти фотографии? – спросила Берит.
– В Конюшне. Тайком.
Берит медленно кивнула. Анника отодвинула назад стул, положила ноги на стол.
– С кем ты едешь?
– Встречаюсь во Франкфурте с Хенрикссоном, новым фотографом…
Анника откинулась на спинку стула и смотрела, как ее коллега шла через редакцию, прямая и статная, спокойная и знающая свое дело. Обменялась несколькими словами со Спикеном, похлопала по руке Пелле Фотографа и засмеялась, помахала рукой Торе Бранду на пути к выходу.
«Она замужем за одним парнем двадцать один год, – подумала Анника. – Как такое возможно? Откуда у людей столько терпения, уверенности, мудрости, чтобы выбрать правильно? Как можно полагаться на любовь?»
Анна Снапхане поспешила к выходу. Она хотела как можно быстрее оказаться подальше от редакции, болтовни Карин Беллхорн, втянула голову в плечи, чтобы не слышать звучавшие за спиной голоса.
Напрасно.
– Анна! Ты не могла бы остаться еще ненадолго? Все пройдет очень быстро.
Она замерла на полушаге, уронила руки, застонала. Повернулась неуклюже, увидела, как Карин Беллхорн машет ей рукой, Мариана фон Берлиц и Себастьян Фоллин тоже находились на пути к кафетерию.
– Мне надо идти, – заныла Анна. – Я должна забрать Миранду из детского сада.
Чисто шведская причина.
– Конечно, мы много сделали сегодня, – сказала продюсер. – Расписали весь сезон, составили план пресс-конференции, разослали информацию для прессы… По-моему, потрудились на славу.
Никто не ответил. Карин Беллхорн решила перейти к делу.
– Речь пойдет о наследстве Мишель, – сказала она через плечо, наполняя свою чашку.
Анна Снапхане демонстративно прислонилась к дверному косяку, не сняла куртку. Продюсерша обстоятельно расположилась на кухонной столешнице, включила вытяжку, закурила сигарету.