– Когда я пришла сюда сегодня утром, жизнь била ключом в комнате Мишель, – объяснила она, обращаясь к Анне. – Поэтому есть информация, которую я хочу довести до вашего сведения.
Мариана подтащила себе стул и села с другой стороны от двери. Себастьян Фоллин копошился у кофеварки.
– Пока нельзя ничего трогать в комнате Мишель. Мы уже связались с юристом и попросили его просмотреть договора, выяснить, что кому принадлежит, все относительно авторских прав, кто выступит в роли правообладателей неопубликованных, опубликованных и всех прочих материалов. Он также должен разобраться с ее личными средствами, проверить, не оставила ли она завещание и кто должен унаследовать их.
– Почему мы должны платить адвокату, чтобы он разбирался с ее барахлом? – спросила Мариана резким, несмотря на усталость, тоном.
Карин Беллхорн сделала глубокую затяжку, выпустила струю дыма в сторону вытяжки.
– Мы возьмем деньги из твоей зарплаты, – сказала она и сдержанно улыбнулась.
Мариана поджала губы.
– Документальный фильм в любом случае мой, – заявил Себастьян Фоллин.
– Пусть юрист подтвердит, – ответила продюсерша.
Менеджер разом опустошил чашку с кофе, поставил ее в мойку, взял свой портфель.
– У меня дела, – сказал он и направился к выходу. – До встречи.
Никто не ответил. Анна выпрямилась, собираясь последовать за ним к выходу, когда зазвонил мобильный телефон Карин Беллхорн.
– Подождите немного, – сказала продюсерша тихо Анне и Мариане, посмотрев на дисплей. – Мне надо ответить, но есть еще одно дело, которое я хотела бы обсудить с вами. Скоро приду…
Она удалилась в сторону курилки, оставляя за собой шлейф сигаретного дыма.
В кафетерии воцарилась мучительная тишина. Анна Снапхане громко вздохнула, села на стол, подперев голову рукой. Мариана фон Берлиц сосредоточенно разглаживала свое красное платье, пока у нее хватало терпения.
– Если бы ты знала, сколько хлопот Мишель доставила мне за все эти годы, – не сдержалась она наконец.
Анна не ответила, смотрела в направлении, в котором удалилась Карин, пока облачко дыма, оставшееся после нее, не растаяло в воздухе.
– У нас все было хорошо, все виды дополнительной деятельности функционировали в гимназии, пока она не появилась. Люди с удовольствием занимались музыкой, в театральном кружке, принимали активное участие в движении по борьбе с пьянством, несколько политических партий и христианских общин имели у нас молодежные отделения. Однако с Мишель все это пошло на спад.
Анна Снапхане бросила на Мариану удивленный взгляд, напрасно пыталась найти седую прядь в ее волосах.