– Что ты имеешь в виду? – спросила она. – Мишель разрушила твой прекрасный маленький мирок?
– Моему миру она никогда не угрожала, – возразила Мариана фон Берлиц. – Но многие другие оказались не столь же упорными в своей вере.
Анна громко вздохнула, вытянула шею, попыталась рассмотреть сквозь стеклянную стену, чем Карин занимается в курилке.
– Она пришла в параллельный с нашим класс, когда мы второй год учились в гимназии, – продолжила Мариана с ностальгическими нотками в голосе. – Мишель Карлссон курила и пила и организовала дискотеку в спортивном зале. Насколько мне известно, успела поменять четырех парней за неполных два года.
Анна Снапхане подняла глаза к небу.
– Избавь меня от этого, – сказала она. – Я не хочу тебя слушать.
Мариана фон Берлиц расправила спину, на скулах у нее выступили красные пятна.
– И почему же? Тебе не нравится правда? У Мишель не было ни стиля, ни элегантности, ни морали. Она бегала и информировала всех о презервативах и противозачаточных пилюлях, вообще невероятно плохо влияла на ровесников. Кружкам стало трудно удерживать своих членов, они ходили на дискотеки, в бары и на хоккей. Она изменила нормы общепринятого и уважаемого. По-моему, опасно, когда такие люди получают столь большое влияние.
Анна не могла больше сидеть спокойно:
– Да, но ты должна согласиться: она была обычной девчонкой, и не надо делать из нее антихриста.
Мариана и бровью не повела, еще немного выпрямила спину.
– На мой взгляд, должна существовать некая система оценки, позволяющая определять, что хорошо, а что плохо для общества. Когда такие, как Мишель, становятся образцом для других, это просто уму непостижимо, даже опасно.
– Я больше ни секунды не стану этого слушать, – сказала Анна Снапхане.
Она наклонилась за своей сумкой.
Мариана фон Берлиц встала.
– Тебе бы тоже следовало поостеречься, – сказала она. – То, что ты очерняла Господа, может аукнуться.
Злоба нахлынула на Анну и точно так же, как перед встречей, снова вылилась в неконтролируемый поток слов.
– По-твоему, Он обрушит небеса на мою голову? – Анна на шаг приблизилась к Мариане. – Знаешь, – сказала она, – мне дьявольски жаль тебя. Тебя очень сильно надули. Твой Бог, собственно, просто Яхве, старый иудейский племенной божок. Известно ли тебе, что, согласно преданиям, он с самого начала жил в вулкане? И был только одним из многих богов мужского и женского пола. С единственной разницей, что остальные сейчас забыты, и вулкан тоже.
– Ты не можешь знать наверняка, – промямлила Мариана и попятилась.
– Яхве стал Богом и Аллахом, всеобъемлющим божеством, поскольку так потребовалось людям. От всех богинь избавились, женщин разрешалось делать рабынями. Во имя твоего племенного божка нас лишили свободы, и радости, и сексуальности, и это ты повсеместно превозносишь.