Анника улыбнулась, вспомнила, как в последние годы белых гетеросексуальных мужчин средних лет с автомобилем и определенным достатком начали рассматривать как отдельную категорию в дискуссиях, что возмутило кое-кого из них. Они привыкли быть просто людьми и оскорбились, когда их внезапно стали считать отдельным подвидом.
– Все правильно, – согласилась она. – Однако коммерческие программы существуют только для того, чтобы заполнять пустое пространство между рекламами.
– Какая разница? – сказала Карин Беллхорн. – Пока у нас есть возможность разумным образом использовать данное время, мы будем заниматься этим. Кроме того, в результате появляются рабочие места для женщин, как за камерой, так и перед ней.
– Но это не всегда проходит безболезненно, насколько я поняла, – сказала Анника. – Мариана фон Берлиц и Мишель имели далеко не лучшие отношения, не так ли?
– Плохие, – подтвердила Карин Беллхорн коротко, загасила сигарету и сразу же закурила новую. – Отвратительные. Мариана появилась здесь раньше Мишель и никак не могла смириться с тем, что именно Мишель получила это место.
– То есть Мариана завидовала?
Продюсерша глубоко затянулась, несколько мгновений смотрела на прокопченный потолок.
– Скорее ревновала, – сказала она, кивнув в знак подтверждения своих слов. – Мариану по ее собственной просьбе несколько раз тестировали на предмет работы в кадре, но она сама констатировала, что ей там не место. Это не было шоком для нее. Мариану не устраивало то, что Мишель позволялось так много говорить в самой программе. В качестве ведущей она, естественно, имела право отступать от сценария или просить продюсера изменить его. Однако по мнению Марианы, Мишель не имела ни знаний, ни соответствующего опыта.
– Это правда?
Карин Беллхорн втянула в себя никотин с нескольких сантиметров тлеющей сигареты.
– Нет, – ответила она тихо. – Вовсе нет. Мишель была крайне одаренной от природы, что касается чувства времени и всевозможных эффектов. В отличие от Марианы, абсолютно беспомощной на сей счет.
Анника попыталась рукой отогнать от себя дым.
– А как обстоит дело со Стефаном Аксельссоном?
Продюсерша скосилась на Аннику.
– А мало знаю о нем, он ведь вольный художник.
– Но он же главным образом трудился на «Зеро Телевидении» последние четыре года.
Карин Беллхорн пожала плечами, и Анника сменила тему: – А Себастьян Фоллин?
Карин Беллхорн села на стул с подлокотниками, подперла голову рукой.
– Себастьян трудился консультантом в дорожном управлении в Векшё, когда поставил себе целью сделать Мишель Карлссон знаменитой. И добился своего. Для Мишель он, естественно, стал обузой. Она постоянно чувствовала себя обязанной Себастьяну, хотя никогда не говорила об этом. Ему постоянно не хватало денег, сколько бы он ни получал, всегда хотел больше. А конкретно – ее. Жаждал стоять рядом с ней в свете рампы. Себастьян считал себя не менеджером, а неким продолжением Мишель, частью ее.