– По надписи «Иисус жив» на ее автомобиле. И потом, девица из Катринехольма по имени Ханна Перссон?
– Правильно.
– Что она здесь делает?
Анна Снапхане глубоко вздохнула. Когда она снова заговорила, ее голос звучал чуть более живо, словно необходимость говорить о чем-то обыденном слегка привела ее в чувство.
– Она партийный секретарь у неонацистов Катринехольма. Дебатировала с двумя анархистами в последней программе, дискуссия получилась дьявольски жаркой. Анархисты напали на девицу и на Мишель. У нацистки из носа пошла кровь. Мне и одному из технарей пришлось вмешаться и разнимать их. В результате я заработала царапину на подбородке.
– Почему она осталась после передачи?
– Бесплатная выпивка. Не захотела уезжать. У тебя есть кто-то еще?
– Барбара Хансон?
– Сучка, да, она приперлась сюда, чтобы поглумиться над Мишель, как обычно. Нажралась, конечно, и спала как мертвая еще до полуночи.
– Как относительно Катрин Беллхорн?
– Я разговаривала с ней совсем недавно, она сидит в комнате, расположенной через коридор от моей.
– Некто Себастьян Фоллин?
– Менеджер Мишель, именно он занимается всеми ее контрактами, рекламой и шоу, лекциями и всем таким. Они поссорились вчера вечером, не знаю из-за чего.
– Бэмби Розенберг, актриса сериалов?
– Бимбо-Бэмби, все так, лучшая подруга Мишель, участвовала в записи предпоследней программы и осталась на вечеринку по поводу окончания съемок. Мишель требовался хороший друг, единственное, что я могу сказать…
– Стефан Аксельссон, видеорежиссер?
– Он руководил всем из автобуса. Хорошо знает свое дело, но настоящий брюзга, ворчит непрерывно по любому поводу.
– Ну есть еще ты и какой-то технарь из аппаратной.
– Ага, Гуннар Антонссон. Он любит этот автобус больше жизни.
– Как считаешь, они будут разговаривать со мной?
Анна Снапхане даже рассмеялась:
– Смотря на кого нарвешься. Себастьян – с гарантией. Стеффе – никогда в жизни. Мишель сама плюнула бы тебе в лицо. Она ненавидела «Квельспрессен» после всего того дерьма, которое вы писали о ней, по ее словам, вы ее преследовали. И я почти согласна с ней.
– Ах, подобное она ведь должна уметь терпеть. Она же публичное лицо. Кто двенадцатый?
Анника заметила, что говорила о Мишель в настоящем времени, спохватилась и постаралась взять себя в руки.
– Он уехал, – ответила Анна.
– Как он смог сделать это? Полиция ведь оцепила весь остров.
– Он уехал рано утром, еще до того, как нашли Мишель.
– Вот как? И кто это был?
Анна со свистом втянула воздух ртом.
– Ну, – сказала она, – это же все равно всплывет рано или поздно.
– О чем ты говоришь?