Анна смотрела на него с приоткрытым ртом, пыталась вникнуть в смысл его слов.
– Остаток времени вы проведете в ваших комнатах. Мы будем приглашать вас в порядке, который сочтем нужным. Вы не должны разговаривать друг с другом или общаться между собой каким-то иным способом. Это понятно? Анна, ты слышишь меня?
Она заставила себя кивнуть, подумала о мобильном телефоне под покрывалом в своей кровати.
Стоявший перед ней мужчина включил магнитофон, сел на стол напротив нее. Его джинсы были потертыми на коленях.
– Проводится допрос Снапхане Анны, родившейся…
Он замолчал и посмотрел на нее, она сглотнула комок в горле и промямлила свой личный код.
– Его проводит комиссар К., во дворце Икстахольм, в конференц-зале Нового флигеля, в пятницу 22 июня, в 10:25. Анна Снапхане допрашивается в качестве свидетеля в связи с возможным убийством Мишель Карлссон. – Он замолчал, внимательно посмотрел на Анну: – По какой причине ты находишься здесь?
Анна выпила еще немного воды.
– Я на допросе, – произнесла она тихо.
Комиссар вздохнул.
– Извини, – пробормотала Анна и откашлялась. – Я работаю на «Зеро-Телевидении»… это продюсерская фирма, которая снимает телепрограммы для различных каналов. На мне функции студийного администратора при записях на этой неделе…
Она замолчала, окинула взглядом комнату, полицейские впереди, полицейские сзади, передвижная телестанция снаружи.
– При записях, – повторил за ней полицейский. – Их было несколько?
Анна кивнула.
– Восемь программ подряд, – произнесла она чуть более твердым голосом. – По две ежедневно в течение четырех дней, и постоянно шел чертов дождь!
Она внезапно рассмеялась, очень некстати. Полицейский не отреагировал.
– Как проходили записи?
– Проходили? – Анна наклонила голову. – Как и ожидалось, хотя погода, конечно, вмешалась в наши планы. Нам пришлось снимать все заставки и сцены в павильонах, а это не лучший вариант. Поэтому постоянно возникала необходимость перекраивать сценарий, кто-то из артистов вынужден был играть в музыкальном зале на втором этаже главного здания. Но в остальном все шло хорошо, как и требовалось.
Она попыталась улыбнуться.
– Никаких разногласий?
– О чем ты?
Анна опустошила еще один стакан.
Полицейский устало всплеснул руками.
– Ссор, – сказал он. – Ругани. Угроз. Рукоприкладства. Анна Снапхане зажмурила глаза, перевела дух.
– Было, пожалуй, кое-что…
– Ты можешь рассказать поподробнее?
Анна опять приложилась к стакану, заметила, что вода закончилась, махнула им и получила добавку.
– Есть миллион причин, чтобы в столь большом проекте что-то пошло не так, – сказала она, – а это совершенно ни к чему. Когда все на взводе, из любой ерунды может разгореться вселенский пожар.