Мне так сильно хочется обнять его сейчас. Знаю боль и отчаяние, которые чувствую внутри, и, когда я рядом с ним, то думаю, что чувствую и его. Мы обещаны друг другу. Что бы не случилось, мы обещаны. Ник, возможно, не моя родственная душа, но он часть меня.
— Я знаю, ты никогда не причинишь мне боли.
— Я причинил тебе боль тогда. Я так сильно обидел тебя, что мне хотелось плакать, пока я смотрел, как ты исчезаешь на той лодке.
Прямо сейчас мне хочется плакать только от представления о том, как он исчезал в туманной ночи. Но если я начну, то никогда не остановлюсь. Я не могу допустить, чтобы сегодняшним вечером я распалась на куски. Я еще не готова.
— Я пошла в гостиничный номер и ждала тебя. Ждала те две недели, которые ты оплатил, а Джеймс заставил меня уехать.
— Я понял, что ты это сделаешь. Такая ты девушка. Верная до конца.
Пару минут после мы сидим в тишине.
— Итак, — говорит он, когда тишина слишком затягивается. — Что ты подумала о своей тете?
— Ты знаешь, что я к ней ездила?
— Тебе она понравилась? — спрашивает он, игнорируя мой вопрос.
— Не совсем. Все то место кажется странным. Слишком… не знаю, как это объяснить.
— Слишком похожим на Организацию.
— Да, — говорю я. — Вот как оно выглядело. Секретное дерьмо и большие дома, и какой-то парень по имени Джулиан напал на меня.
— Он ее... Джеймс, полагаю.
— Убийца?
— Да. Ты надрала ему задницу?
Я смеюсь.
— А ты как думаешь?
— Слышал, что да.
— От кого? — Меня начинают терзать его познания. — Откуда ты все это знаешь?
— У меня тоже есть шпионы.
Моя спина снова выпрямляется. Шпионы. Именно это слово Джекс использовал, чтобы описать, чем занимается его отец в ФБР. Он управляет шпионами.
— Джулиан — священник, — говорит Ник с презрением. — Они управляют школой, Саша. Ну, или управляли, пока не приехал я и не положил этому конец. Школа для девочек. Джулиан был во главе.
— Кто отправит своих детей в школу с таким гадом во главе?
— А как ты думаешь?
Я закрываю глаза.
— Нет. Нет. Пожалуйста. — Я издаю смешок, не содержащий ни капли юмора, и он наполняет мое сердце страхом. — Нет. Им не разрешено заниматься таким дерьмом, Ник. — Я смотрю ему в глаза, когда кусочки начинают сочетаться. — Ты…
— Не становись параноиком в плане меня, Саша. Знать, что они делают — моя работа. В конце концов, я все еще сын Адмирала. Она рассказала тебе историю о Нолях?
В груди появляется боль. У меня может случиться сердечный приступ.
— Саша, — говорит он, поворачиваясь всем телом, чтобы встретиться со мной взглядом. Мне тяжело смотреть на его лицо, покрытое шрамами, но я заставляю себя. Он заслуживает того, чтобы его увидели. Заслуживает. Я должна ему.