Дэн чуть вслух не извинился - к ней-то он умышленно не зашел.
- А меня вы помните, Евдокия Николаевна? - спросил Аркадий Виленович дружелюбно.
- Отчего же не помнить, помню, - ответила старушка.
На темной стене Экрана старушкиной памяти замелькали картинки.
Екатерина Петровна представляет ей Шейна. Шейн улыбается. Екатерина выходит.
- Меня зовут Аркадий Виленович.
Война. Среди напряженных лиц изможденных людей в гимнастерках выделяется одно. Улыбающийся светловолосый парень.
- Можно просто доктор Шейн.
Снова война. Полевой госпиталь. С руками по локоть в крови человек в белом халате над операционным столом. Взрыв. Тот же человек в крови и грязи в воронке от взрыва.
- Вы же не настоящий доктор!
Больница. Женщина в смирительной рубашке пристегнута ремнями к каталке.
- Да, я психолог.
Женщина вырывается. Шприц. Руки в резиновых перчатках. Инъекция.
- Мозгоправ?
Женщина дергается. Затихает.
- Нет, что вы! Мозгоправ - это психиатр, а я всего лишь ученый.
Кабинет. За столом человек в костюме. Показывает рукой на кожаный диван.
- Зачем же доктором зоветесь?
Дэн. Улыбается. Что-то говорит. Машет руками... Снова Дэн. В руках поднос с едой... Снова Дэн. Достает из кармана халата сигареты и зажигалку.
- Я доктор психологических наук. Работаю в Институт Старения Человека. И мне очень бы хотелось, если вы не возражаете, поговорить с Вами немного о вашей жизни.
Поле. Рожь. Сосны.
- Ну, отчего ж не поговорить. Давайте поговорим.
Снова кабинет. Человек в костюме в кресле. Смотреть на него неудобно, приходиться выворачивать шею.
- Вы родились в 1906 году, еще до Революции. Что-нибудь помните о своем детстве.
Кузов грузовика. Под брезентом среди разного хлама испуганные дети. Лай собаки.
- Помню, от чего ж не помнить. Помню дом у нас был большой, красивый. Маменьку помню. Видная была женщина, белолицая, румяная. Папеньку помню плохо.
Несколько пар рук, мужские и женские, помогают детям выбраться из-под брезента. Мужчина что несет ее на руках, аккуратно прижимая к себе, очень серьезен, лицо напряженное, но время от времени он поворачивается к ней и улыбается такой немного вымученной улыбкой, когда взрослые пытаются показать детям что все хорошо, но на самом деле все плохо.
- А чем занималась ваша семья?
- Да, известно, чем - мельницу держали. Рожь, овес, горох выращивали. Хлебопекарня у нас была своя.
Большая казенная комната. Одинаковые кровати. Холодно. Заходит женщина в одежде похожей на больничную с узелком в руке, говорит по-польский: - Пойдем, деточка! Твоя тетя приехала за тобой! Они идут длинным коридором. Одна из дверей открыта. Из зеркала на противоположной стене комнаты на нее внимательно смотрит коротко стриженая девочка лет девяти огромными испуганными светлыми глазами