Изабелла покачала головой в ответ на её слова и вышла – она всё же была хозяйкой этого дома и не могла сидеть с Евой бесконечно.
Гнев Евы прошел, обида испарилась, и она уже скучала по своему упрямому ревнивцу, где-то там в нескольких шагах от неё собирающего пазлы. Но где же найти в себе силы сделать эти несколько шагов? А Ева никогда не казалась себе сильной: неприятных ситуаций она старалась избегать, трудности обойти стороной, конфликты пересидеть в сторонке. Наверно, ей и не суждено было быть ни сильной, ни смелой. Её же выбрали на роль жертвы – жалкой бесполезной овечки. Овечки не сражаются, овечки, забившись в уголок, тихонько блеют в сторонке. И как настоящая трусливая овечка она осторожно выглянула в дверь, потом на цыпочках дошла до двери в столовую и прислушалась. Тишина! Где-то там в кухне Изабелла гремела посудой, но из зала не доносилось ни звука. Она сделала мучительно долгий вздох чтобы успокоиться и шагнула в столовую. И сразу наткнулась на внимательный взгляд того, по которому так соскучилась. Он сидел вполоборота к ней на полу и держал в руке один из нескольких сотен кусочков пазл. Он помахал ей рукой, подзывая к себе и прижал палец к губам, призывая к тишине – напротив него, с той стороны раскинувшегося по полу пазлового моря свернувшись калачиком прямо на полу мирно спала Виктория.
Ева села к нему на пол, он прижал её к себе как потерянное сокровище и тихонько шепнул на ухо:
- Прости меня!
- Ты меня тоже, - произнесла она одними губами, но он услышал и кивнул в ответ.
Ева покосилась на спящую девушку – под головой у неё лежал свитер в серо-белых ромбах.
День был пасмурный. Деревья за окном немилосердно качались – поднялся ветер. По свинцовой мути неба угадывался вечер, но упрямые часы в столовой показывали два. Так же упрямо и болезненно про обеденное время напоминал желудок - пирог давно провалился и снова хотелось есть. Было очень неловко перед Изабеллой – они рассчитывали пробыть здесь не больше двух часов и ограничиться чаепитием, но ожидание снова затягивалось. Дэн кое-как поднялся, разгибая затекшие ноги, потом помог встать Еве, и на негнущихся ногах они побрели в кухню. Отдать должное всё понимающей Изабелле – она что-то готовила, и они с радостью взялись помогать. Ева чистила картошку, Дэн, конечно, над ней подшучивал, но Ева была рада, что хоть чем-то может им помочь. Дэн колдовал над мясом. Изабелла резала овощи на салат. Пахло луком, свежими огурцами, пряностями, и невольное ощущение подготовки к празднику и предвкушения обеда наполняло душу радостью. Говорили шепотом – интуитивно никто не хотел пробуждения Виктории и появления ее здесь в кухне со своим злым лицом и жесткими допросами. Дэн чуть всё не испортил, отбивая мясо, но оказалось, двери закрывались плотно и до кухни было далековато – все облегченно вздохнули, когда мясо закончилось, но Виктория не пришла.