- Без любви? – переспросила Ева, которая сначала стояла, а потом присела на пол в крепкие объятья Дэна, который не мог её к себе не прижать.
- Да, зачатье именно без любви и рождение только ребенка противоположного пола дает возможность вылечиться, но это всего лишь условия сделки с совестью. Самое страшное - цена! А заплатить придется здоровьем своего ребенка. И то, что Виктория больна – виноват только я. Но это всё будет потом. А до этого, в том далеком году, мне казалось, мы были абсолютно счастливы. И случилось чудо – Эмма забеременела. Чудом это, конечно, было для меня, а Эмма просто недоумевала чем это меня так поражает. Да, она была беременна, и я решил поделиться этим с другом. Тогда его еще звали Филипп. И он всегда был невероятно талантлив.
- А как его зовут сейчас? – снова вмешалась Ева.
Изабелла посмотрела на неё укоризненно, но Ева то знала, как это важно.
- Сейчас его зовут Анатолий, Анатолий Франкин, но это неважно, - отмахнулся Шейн.
- На самом деле это очень важно, - неожиданно подал голос Арсений, - но не будем перебивать. В чём же заключались его таланты?
- О, когда я познакомил его с Эммой, он сказал мне что она алисанг. Но я не чувствую этого, потому что она так называемый «неучтённый» алисанг. Она не инициирована, у неё нет «поющей метки», поэтому мы её не чувствуем. Кто-нибудь знает из вас что такое Поющая метка? – обратился Шейн к присутствующим.
- Да, я знаю, - сказала Изабелла тихо.
- О, ну, конечно, - приложил руку к груди Шейн, - милая Изабелла должно быть кера? И, наверно, вам известно это ещё со школьной скамьи.
- Нет, не со школьной, - Изабелла не стала вдаваться в подробности, - Поющую метку ставят каждому новорожденному алисангу, когда вручают душу, как каждому новорожденному человеку ставят прививку от туберкулеза.
- Нас при рождении прививают? – удивился Дэн, но наткнулся на железобетонный взгляд Арсения и замолчал.
- Видимо, да, - миролюбиво сказал Шейн, - и чтобы распознать алисанга без метки нужен талант. И Франкин сказал мне, что Эмма одна из нас. Это было великолепно! Это было даже лучше, чем я ожидал. Я намеревался всю жизнь прожить с человеком, не смея открыться, но если она алисанг! Картины одна радужнее другой рисовал я в своем воображении и ждал, когда она благополучно родит, чтобы признаться.
Шейн опустил глаза и замолчал. Он молчал недолго, но по движениям его рук, по тому как он то скрещивал пальцы, то подносил соединенные вместе ладони к лицу, то перехватывал руки в крепком рукопожатии друг с другом, было понятно, что все счастливые моменты в их с Эммой жизни на этом закончились.