— Наверно, я это сделаю.
— Гав-гав, чувак, — подшучивал он. — Гав-гав.
Лейф нажал отбой. Затем, я набрал номер Риза, и качнул головой, когда услышал сигнал его голосовой почты, и я понял, что голос действительно очень похож на лай который высмеивал Лейф. Я понимал, что разницу моих разговоров с Лейфом и Ризом, можно сравнить с нырянием в кипяток, а затем в ледяную воду. Я оставил Ризу сообщение, чтобы позвонил мне, когда он вернется.
По крайней мере, я не получу обморожения сегодня вечером. Я думал, как Риз отреагирует, когда я скажу ему, что мне нужно немного больше времени, пока я не узнаю еще что-нибудь по этому делу. Что-то здесь не так.
Хейми стоял в дверях, смотря, как я садилась в свою машину, как он делал все последние дни. Через дорогу сверкнул свет фар от машины кого-то из моих братьев, как всегда за последние дни.
Я посигналила, что отъезжаю, махнув Хейми, трогаясь от бордюра. Сигнальные огни машины через дорогу тронулись за мной. Как все последние дни. Это кто-то из братьев. Или отец. Все время. Каждый вечер кто-то из них провожал меня домой. Теперь, это были такие правила. И меня это бесило. Но они не прекращали это, пока не закончится этот ад. Самое смешное, что никто из них не сказал мне, что существует угроза. И к этому надо было относиться серьезно.
Я хотела бы думать, что все это ерунда, но вряд ли это было так. Им, похоже, очень тяжело было так себя вести. По началу одна часть меня говорила, что они пытаются таким образом пресечь мои попытки избежать их контроля надо мной, но я же сразу, пресекла эти мысли, это было бы настолько обманчиво, я просто не смогла бы себе этого представить. Моя семья всегда была со мной честна и достаточно прямолинейна, и, если бы они хотели следить за мной, или Хейми, или еще кем-либо, скорее всего они бы прямо сказали об этом. Но сейчас все совсем по-другому, они все придерживались одной и, той, же истории, включая папу. Это должно быть правдой.
Я была рада, что их смешные меры безопасности, похоже, не ослабили растущую привязанность между мной и Хейми. Я боялась, что он потеряет ко мне интерес, как только поймет, что мы не можем заняться с ним чем-то непристойным в ближайшее время. Но, во всяком случае, мне казалось, что хоть это и расстраивало, но, все же, еще больше усиливало предвкушение.
То, что началось всего лишь с нескольких вечеров в неделю переросло в то, что я бывала в салоне теперь каждый вечер, по крайней мере, по несколько часов. И каждый вечер, у Хейми находилась возможность показать мне что-то новое, нечто потрясающе новое.