Я удивилась и была потрясена таким его предложением в присутствии моего отца. Папа вышагивал у меня за спиной. Затем остановился почти вплотную к Хейми. Мой желудок трепещал от гордости и удовольствия, когда Хейми не отступал, ни на дюйм.
— Что, черт возьми, ты вытворяешь, молодой человек?
Хейми оставался совершенно непробиваемым, перед яростью моего отца, спокойно ответив.
— Предлагаю ей безопасное место для ночевки, сэр. Моя свободная спальня. Я не уверен, что этот дом сейчас самое лучшее место для нее.
— Мне плевать, в чем ты там уверен сынок, она моя дочь, и я отвечаю за ее безопасность, вот уже двадцать лет.
— Двадцать один, — пискнула я автоматически.
Папа ворчал, и я видела, как губы Хейми дергались, в попытке подавить улыбку.
— Я и не говорю, что вы не можете обеспечить ее безопасность. Я просто говорю, что такую ситуацию трудно контролировать. Слоун не под прицелом, но она в опасности. И даже если бы она была в центре внимания, никто бы и не подумал искать ее у меня. Это всего лишь предосторожность. Я просто думаю о том, что будет лучше для Слоун. И ничего больше.
— И с каких это пор, ты стал так заинтересован в благополучии моей дочери?
— Вы бы предпочли, чтобы мне было все равно? — спросил Хейми равнодушно.
— Конечно же, нет, но я не позволю, чтобы ею воспользовались!
— При всем моем уважении, сэр, но, Слоун достаточно взрослая, чтобы принимать собственные решения. Может быть, вы должны спросить ее, что она предпочитает делать?
— Прямо сейчас меня не интересует твое мнение или то, что ты думаешь, что я должен делать. Я делаю то, что лучше для моей дочери. Впрочем, как и всегда.
— Сэр, я не спорю. Я просто…
— Черт возьми, да кто ты такой! Ты стоишь на моей лужайке, рассказывая мне, что делать с безопасностью моей дочери.
— Я преследую то же, что и вы, сохраняя безопасность Слоун. И я думаю, это…
— Мне наплевать, что ты думаешь!
— Тогда вам наплевать и на то, что думает Слоун! — выпалил Хейми в ответ.
— Послушай ты, ничтожество, моя дочь сделает то, что скажу ей я, потому что я защищаю ее последние двадцать лет!
— Двадцать один, — снова пробормотала я.
— Слоун! Заткнись! — закричал отец.
Это было последней каплей. Это то, от чего я пыталась убежать. Это его отношение ко мне, как, к безмозглому ребенку, не имеющему права голоса. Но с меня было хватит. Это был единственный шанс, чтобы заставить его услышать меня. Не самое подходящее время конечно, но все же, это мой шанс, чтобы доказать отцу, что я выросла. И я собиралась это сделать.
— Пап, он прав. Во всем. — Сказала я, привлекая внимание двух пар глаз, смотрящих друг на друга. Теперь их внимание переключилось на меня.