А цветок мне твой вовсе и не нужен, Мать-Гея. Но не мог же Аид Угрюмый приволочься без предлога. Сроду праздно по гостям не ходил.
– Как приманка. На похищение.
Весело мерцают светляки на оплетенной зеленью стене – маленькая карта звездного неба. «Видал, как врет? – мигает один. «Ой, видали!» – отмигиваются остальные толпой.
Гея все суетится, бегает: ну, чем бы еще гостенька порадовать? Только мимоходом касается – то плеча, то руки. Ласково.
– Верно рассудил, ай, верно! Раз – и в жены, а то придумали тут… сватовство. Да еще девки привередничать вздумали! Меня-то Уран даже и похищать не думал – пришел, взял, чего медлить-то? А невеста кто? Ой, что ж я, карга любопытная, может, ты и говорить не хочешь, дети – вы такие, неразговорчивые…
– Кора.
– Это Деметры девочка? Рыжая такая? – вот опять тронула за плечо – бережно, на ходу. Почти как Ананка. – Знаю. Хрупковатая малость. Ну, может, потом соком напитается, в расцвет войдет, как первенца народит-то…
Виноград встал поперек горла. Я закашлялся, и Мать-Земля, лучась от избытка доброты, треснула меня по спине.
– Осторожно кушай, торопыга! Ишь, быстрый какой. Воевать быстрый, жениться быстрый… не всё спешку любит! Ты жену свою хоть разглядел? Что у нее там спереди, что сзади…
А я думал, что за века Титаномахии основательно разучился краснеть. Но слова Геи напомнили – танец на зеленой лужайке, звонкий смех, коротенький хитон, – и дышать стало трудно, а кровь волной бросилась в лицо.
Может быть, уже завтра…
– Разглядел.
– Значит, видел раз и влюбился за танец, – засмеялась Гея. Перестала бегать, зато нежно взлохматила мне волосы. – Вот ведь вечно ты…
Все-таки опустилась в кресло из могучих, переплетенных корней. Подперла руку кулаком, посмотрела, ласково покачивая головой. И вдруг спросила:
– А Рею-то давно видел?
Сладкое видение снесло шальным ветром за горизонт, нити дымного тумана перед глазами свились в фигуру, с диким криком простирающую руки к звездам с утеса: «Проооочь! Прооочь! Молчи! Не надо!»
– Да.
– Забыл, значит, – кивнула мать Звездоглазой (какая мать? Между ними же ни малейшего сходства!). – И правда, тебе-то теперь какой с нее прок. Говорят, она умом совсем завяла. Я вот тоже не вспоминаю: без толку… Корни у нее подрублены, засохла. А надо, чтобы – жизнь. Чтобы – свадьбы, так?
Киваю – так-так. Окончательно себя чувствую мальчиком (такого с последнего визита к Нюкте не помню). Неприятное чувство.
Хуже только глаза Геи – ее неповторимо ласковые глаза и то, что Мать Всего Сущего все пытается погладить мой локоть. И подталкивает ко мне новое блюдо – ты кушай, кушай…