Зевс отдал ее мне в жены – она считала себя пленницей и показывала мне яснее некуда. И насилие – последнее, что я смог бы использовать против нее, потому что силой овладевают пленницами, жена идет с тобой добровольно…
Визит на Олимп я планировал тщательно. Мне нужен был холодный ум, нужен был я, чтобы закончить эту битву… если это было еще возможно. Кора каменела с каждым днем всё больше, и временами казалось – ее кожа обретает гладкость мрамора, и то, что творилось внутри меня, когда я видел ее, неподвижно глядящей перед собой, мешало думать и заставляло вспыхивать без причины.
Я надел шлем еще до Стикса и поднялся на Олимп незамеченным, у меня не было в планах разговоров с братом или с племянницами, я знал, кого мне искать и кого за шкирку перетаскивать на мою сторону.
Он летел куда-то по своим делам, зловредно хихикая под нос, когда моя рука из пустоты сгребла его за крыло и втащила в пустующий чертог.
– Молчи или крылья выщиплю, – шикнул я, снимая шлем. Юный нахал отошел на редкость быстро, угрозу мою не воспринял всерьез (подозреваю, что он в принципе неспособен помнить все, что сказано минуту назад) и с лукавым видом подергал тетиву.
– Владыка Аид! Ты – и на Олимпе…
– Не на Олимпе, – поправил я. – У себя. В своем мире. В своем дворце.
Помнить он не умел – а понимать прекрасно. Зацвел слегка недоуменной алой ухмылочкой.
– Ой! Значит, я у тебя во дворце! Вот неожиданность-то!
– А ты – на Олимпе, – внушил я. – И у нас с тобой не может быть никаких дел.
– Да уж, какие дела, - оценил Эрот, прикусывая верхушку лука. – А какие дела-то?
– Мне нужен один твой выстрел.
От счастья он взмыл к потолку и чуть ли не кувыркнулся.
– Кого?
– Меня.
Крылья отказались держать бога любви: еще чуть-чуть – и он бы грохнулся на узорчатый пол.
– Мне нужна одна стрела, отвращающая любовь. Надеюсь, у тебя они не кончились.
– А кого же это ты… - мрачный мой взгляд сказал, что лучше в такие вопросы не лезть, и Эрот охотно согласился: – Ладно. А ты мне точно потом шею не свернешь?
Еще один короткий взгляд.
– Мечта всей жизни: пальнуть в сурового владыку мертвя… подземного мира!
– Стреляй.
– Могу по выбору: в сердце, в голову – если кто не твердолобый – ну, и в другие какие места, если, конечно…
Я шагнул вперед, перехватывая двузубец, и в этот момент прозвенела спущенная тетива. Стрела трынькнула, звякнула и рикошетом ушла в окно. Под окном послышался крик.
Кажется, это был голос Артемиды.
Я ему не крылья – голову оторву вместе с золотыми кудряшками. Циклопы – и те лучше стреляют!
– Это не я! – зашипел златокрылый, пытаясь выдернуть у меня средство своего передвижения. – Я стрелял правильно, она от твоего сердца отскочила! Такое только у Таната, только от него любовь отскакивает, а тут – наоборот…