– Да ведь мы подумать не могли, что она туда… а Сторукие, стало быть, ее и не заметили, мелочь она для них, да и ведь они ж только на выход поставлены, а что им – ну, зашла, ну, вышла… да и мы думали… Сторукие, они же на страже… а ведь торжество…
Чуть слышно вскрикнула Персефона – странно, я-то думал, что страшнее стать уже не смогу.
Глазами вести беседу не получалось – испепелил бы придурков на месте. Впрочем, голос выходил – хриплым рычанием – чуть ли не хуже взгляда.
– Ее нашли? Ну?!
– Я разослал даймонов, – разомкнул губы Танат. – Тут же как узнал.
И выдернул меня с брачного ложа, осмотрительно не явившись сам, а послав Гелло. Тот уже почти восстановился после первого всплеска моей ярости, наверное, радуется теперь втихомолку: потому что не рискует попасть под ярость настоящую, которая началась, когда я узнал о причине побудки.
Да уж, повелителю мертвых все желают принести дары в честь женитьбы – даже узники Тартара. Хотя они сами по себе те еще подарочки.
Стигийские псы из свиты Гекаты прятались и хрипели издалека: выть по-настоящему мешал ужас. Эмпуза, забредшая в коридор по природному любопытству и за компанию с остальными, корчилась у лестницы на первый этаж – я приказал ей замолкнуть при помощи удара своего жезла…
Сама Трехтелая стояла, прижавшись к стене, и смотрела на меня шестью выпученными глазами так, будто видит впервые.
– Где она? – осведомился я у нее как покровительницы чудовищ. Танат задавал ей этот вопрос – но ясно, что она не ответила, иначе нужды не было бы высылать соглядатаев.
Мрак мира сгустился вокруг меня и обнял за плечи. Безмолвный приказ, копьем идущий впереди: или ты сейчас называешь мне место, или… я – Кронид, Геката. Ты видела меня в гневе.
Она дрогнула, торопливо накрываясь вуалями.
– Вижу, – шепот – звук ломающихся сухих веток под ногами, не прикидывайся старой, Трехтелая. Не притворяйся, что тебе тяжко произносить это. – Вижу ее в низовьях Ахерона, в пещерах близ второго порога…
– Колесницу!
Покои, лестницы, двери, коридоры мельтешили вокруг, сливаясь в один путь: краткий. Ржали кони, которых словно какая-то сила бросила к ближайшему выходу – будто не конюшие, а сам мир услышал мой клич… Удар бичом ожёг спины скакунов – когда летишь на крыльях злости – не до нежностей. Замелькали под копытами и колесами асфодели – сминаясь и хрустя, кое-где четверка втаптывала в землю зазевавшиеся тени; с истошным мычанием шарахнулась какая-то корова из Герионовых стад – долго эти дуры еще будут здесь ошиваться?!
В отдалении тонул крик Гекаты: «Это пополнит твой мир!»