Остановились в броске копья. Втянулись когти, дробно застучали клыки.
Потупились горящие яростью глаза.
– Владыка, – стоном от края и до края толпы. – Повелевай, Владыка…
И взгляды – в одну точку.
На мою опущенную руку. На двузубец, острия которого глядят вверх.
Которыми я не мог бить.
Ни рукой, ни жезлом. А я к ним и не прибегал. Рука – только тело. Жезл – только оружие…
Я ударил другим – тем, что стояло у меня за плечами, рычало из-за спины, было вокруг…
Миром. Моим миром. Моим жребием, который я держу в кулаке так легко, как держал вынутый из чаши черный камень…
Правда, этот тяжелее – немного.
– Владыка, о, Владыка Аид…
Владыка.
[1] Мусагет, «Предводитель муз», – эпитет Аполлона
[2] Дадофора – «факелоносица». Один из эпитетов Гекаты.
[3] Сотейра – «спасительница», эпитет Гекаты.
[4] Клепсидра – водяные часы.
[5] Харон – от др.-греч. «яркий».
Сказание 4. О карах, новых порядках и искусстве не вмешиваться
Я с каждым могу говорить на его языке,
Ищи меня в небе, ищи меня в темной реке.
К. Бальмонт
«Какой ты… волосы – как тьма Эреба…».
Они стекают на плечи – не желают виться, как у Зевса или дыбиться гривой, как у Посейдона. Путаные, словно пути, которые ведут в мое царство.
В них нет ни нитки седины – не хочу, чтобы снова спутывалось серебряное и черное, это – прошлое…
Венца в них нет тоже.
Владыкам не нужны глупые символы власти. Это удел мелких божков, изнывающих от тщеславия, или смертных, которые так любят побрякушки, что готовы что угодно на себя нацепить, лишь бы всему миру показать: я тут… я главный! значительный! Видали, что на моей плешивой башке? Еще у меня кольцо в носу, так что и спорить не смейте!
Владыкам хватает жребия.
Взгляда. Слова. Мира.
Венок из цветов на голове хмельного Посейдона сидел царственнее, чем на любом правителе из смертных – венец. Гелиос, забавляясь, иногда затыкал за ухо соломинку – и видно было: кто главный.
Впрочем, Гелиос не Владыка. Он хозяин. Это значит – не повелевать, а заботиться. Это значит: оставишь свою вотчину – а она без тебя не сможет. Это значит – не жребий, а дом…
Мне ни к чему знать, что это значит. Мое слово давно слетело с губ потрясенной Гекаты. Был Аид-невидимка, потом Мрачный Брат, потом Аид Угрюмый и Аид Безжалостный, и вот…
– Повелевай, Владыка…
Они готовы были лобызать мои сандалии. Смотрели голодными глазами – ну, подари же чуточку владычьего внимания! Самые умные постарались вообще сделать вид, что бежали не бунтовать, а царя своего встречать, а то, знаете ли, отлучился куда-то.
Асфоделей нарвали. Кому мешали переломанные лапы, те нахватали в пасти – под ноги мне стелить.