– Мэр Поплин утверждал, что это будет великолепный Технологический центр Нью-Фидлема, и я верил ему. Может, он и сам в это верил, я не знаю. У Жуткого совета на этот счет были совсем другие планы.
Мы переместились внутрь здания, где постепенно обретала форму колоссальная механическая конструкция, по сравнению с которой переносная машина Оуэна Финстерна казалась тростинкой на фоне могучего дуба из стали, меди и стекла. Вертелись шестерни, шипели паровые котлы. То тут, то там из чрева металлического зверя вырывались искры, и рабочие спешили разобраться с неисправностью.
– Я проследовал за ней до самого сердца здания, где она уже перестала притворяться, – с горечью произнес Карсон.
Женщина под нами подернулась рябью и превратилась в рыжеватую блондинку. Она обернулась, и я увидела, что лицо Дженни пропало. Этого лица я никогда не видела, но что-то в нем казалось знакомым. Жесткий подбородок, ярко-зеленые глаза – левый чуть выше правого. Их асимметричное расположение пробудило во мне смутные воспоминания. Тем временем женщина рассмеялась и захлопнула за собой дверь.
– Я пытался бежать, но было уже поздно, – продолжал Карсон. – Там же находился и приспешник наших покровителей. Мерзкий кретин, бледный как смерть, и с ужасным характером.
– Павел, – узнала его я, когда бледный мужчина вышел из тени.
– Вы встречались?
– Недавно я припечатала его кирпичом по лицу.
– Хм, неудивительно, что вы нравитесь Дженни, – улыбнулся Карсон. – Павел сказал, что если я закончу свою работу, Дженни не пострадает.
– Он лгал.
– Конечно, лгал. И еще больше пострадали бы другие люди, если бы я предоставил «покровителям» что они хотели. Я никогда не видел вместе всех частей механизма. Я даже не думал, что они должны соединяться. Я думал, все мы работаем над разными проектами. Эндрюс разрабатывал генератор энергии с емкостью, в десять раз превышающей емкость тех, что тогда устанавливали в Кроули. Ши и Гроурок экспериментировали с теорией манипуляции энергетическим полем, а Диас бился над усилением передатчика волн, по сравнению с которыми все средства связи показались бы жестяными банками на веревочке.
– А вы?
Мы пролетели сквозь потолок в захламленную мастерскую.
– Предметом моих изысканий был человеческий мозг, – ответил Карсон, – наш наивысший и безграничный потенциал.
Под нами над рабочим столом склонился Карсон из прошлого, поглощенный своим занятием и не обращавший внимания на то, как оранжевые отблески садящегося солнца в окне меняют оттенок до малинового. Отложив напильник в сторону, он сдул металлические стружки и внимательно вгляделся в какой-то прибор из тщательно обработанной стали, освещенный теплым закатным светом.