Павел придвинулся ближе, упершись кончиками потертых туфель в самый край порога.
– Интересно, детектив, на чье имя записан этот старый дом?
Своими молочно-белыми руками он ощупывал воздух перед собой, словно раздвигая невидимую занавеску.
– Владелец недвижимости – Р. Ф. Джекаби, не такли? Правда, загвоздка в том, что, как мы оба знаем, никакого Р. Ф. Джекаби не существует.
Он поставил одну ногу за порог, и Джекаби шагнул назад.
– Вы до сих пор всего лишь растерянный и беспомощный мальчишка. А теперь, если позволите… – Павел проскользнул мимо Джекаби и направился к Корделии Хул.
Двигался он на удивление проворно и неестественно плавно для человека. Миссис Хул подалась назад, но подол ее клетчатого платья запутался в ножках стула, и она повалилась на пол.
Я сорвала четки с крюка у стола и подбежала к ней, держа освященные бусины перед собой, словно щит. Деревянный крест покачивался в такт моей дрожащей руке.
– Как мило, – промолвил Павел. – Я, кстати, иудей. По крайней мере, был им когда-то давно. Должен признать, даже не припомню, когда я соблюдал строгие требования кашрута[2].
Он подмигнул и хлопнул по моему кулаку, отводя его в сторону. Кисть тут же пронзила острая боль, будто меня ужалили.
– Незадача с верой в том, что она работает только тогда, когда ты действительно веришь. А теперь вы начинаете понемногу выводить меня из себя. Вы отойдете по собственной воле или предпочтете доставить мне особое удовольствие пройти сквозь вас?
В глазах его зажегся злобный огонек.
– В-вы не посмеете! – выпалила я. – Ваши покровители!
Павел поморщился.
– Они хотят видеть нас живыми, помните? Что они скажут, когда узнают, что вы…
– Во-первых, мои покровители хотят видеть в живых его. – Павел кивком показал на Джекаби. – Не обольщайтесь насчет себя, барышня. Во-вторых, я могу проделать с вами упоительное множество занятнейших вещей прямо на глазах детектива, если кто-то из вас вздумает ставить мне палки в колеса. – Взгляд его потяжелел.
Павел сделал резкое движение, словно хотел наброситься на меня, но в последний момент передумал. Его болезненно-бледная рука повисла в воздухе, едва шевеля обрубком мизинца. Совсем недавно он двигался с нечеловеческим проворством, но теперь замедлялся, словно попав в густой сироп, пока совсем не замер. На его лице застыла маска ярости и замешательства.
– Как это у вас получается? – пролепетал он, переводя взгляд на Джекаби, хотя мой работодатель тоже выглядел не менее изумленным. – Вы не имеете власти надо мной! Это не ваш дом!
– Не его. – В воздухе между Джекаби и вампиром пробежала рябь. – Но мой.