Глаза появившейся Дженни казались кусочками льда. Сама она, со вздымающимися серебристыми волосами, выглядела воплощением гнева.
– Вы работали с моим женихом.
Температура в комнате заметно упала. Тело Павла окоченело. Он испустил сдавленный хрип, как будто его резко сжали со всех сторон. Ноги негодяя приподнялись над полом, и подошвы теперь лишь слегка царапали половицы.
– Вам нельзя здесь находиться! – мрачно прошептала Дженни.
Мне подумалось, что сейчас, когда в воздухе завис застывший вампир, а рядом с ним сверкал глазами мстительный призрак, миссис Хул должна окончательно лишиться самообладания и вслед за Оуэном Финстерном упасть без сознания у моих ног, но вдова, на удивление, оказалась куда более собранной и решительной. Она быстро залезла под стол, обняла руками колени и, свернувшись калачиком, глубоко задышала. Винить ее в этом не получалось – я и сама раздумывала, не присоединиться ли мне к ней.
– Ты же мертва! – хрипел Павел, медленно вращаясь в дюйме над полом. – Ты же подобна мне! Ты не можешь… кх…
– В последнее время я могу куда больше, чем ты себе представляешь, – холодно ответила Дженни. – И мне не нравится, когда мне указывают, что я могу, а что нет. Мой кирпич. Мой дом. Весь мой мир. Весь огромный мир – мой.
В налетевшем порыве ветра со стола вихрем взметнулись бумаги, но Дженни оставалась сосредоточенной и на удивление спокойной. Окно покрывалось ледяными узорами, а лягушка Огден зарылся в кучу рваных газет, сваленных в углу его террариума.
Джекаби поднял перевернутый миссис Хул стул, поставил его рядом с замершим вампиром и небрежно плюхнулся сверху.
– Слова обладают силой, и моя подруга Дженни держит свое. Однажды, в этой самой комнате, она дала мне обещание – никогда не отказываться от этого дома. И не отказалась. Вы пересекли черту, мистер Павел, и теперь вы в ее власти. Полагаю, самое время кое-что рассказать нам?
– Вы же знаете, что я вас не убивал, мисс Кавано. – Сейчас, когда Павел по прихоти Дженни висел посреди прихожей, его голос звучал куда менее уверенно. – Вы умерли, когда я спал.
– Верно, – задумчиво подтвердил Джекаби. – На Элис Маккэфери тоже напали при солнечном свете. Выходит, у вас есть сообщник? Кто он?
– Ничего не значащие людишки, – фыркнул Павел. – Но вся эта кровь, картинно разлитая по полу… – Он обратил взор на Дженни. – Пустая показуха и трата материала. Моя сообщница так неряшлива. Я бы на ее месте как следует полакомился вами.
Позади Дженни треснуло оконное стекло, и Павел болезненно поморщился.
– Сообщница? – переспросил Джекаби. – Так это женщина?