— Лево руля! Выворачивай влево, Билли! Уходим! — закричал срывающимся голосом Джеймс, чувствуя, как его тело покрывается одновременно испариной и мурашками.
— Команда: левый борт! — голосом до смерти испуганного зверя заревел боцман.
У 'Сателитта' ещё оставался шанс. Бриг замыкал колонну и находился на достаточном удалении, чтобы успеть выполнить необходимые маневры.
— Канонирам — огонь, огонь! Цель — в воздухе! — снова закричал Билли.
На тех кораблях, что шли тем же курсом, что и 'Саттелит', загрохотали пушки, прикрывая тот же маневр, что задумал Муррэй. Многочисленные ядра, видимо, смогли нанести какой-то ущерб пришельцам и на время остановили их. Одна из летающих тарелок была застигнута на развороте, когда заходила на удобную позицию. И хотя большинство ядер посыпалось в море, не достигнув цели, два или три особенно удачно выпущенных заряда, запущенные с навесной траектории сверху пробили защиту и врезались в верхнюю часть металлического колпака. Летающее судно вздрогнуло, из корпуса в месте попадания вырвалась вверх тонкая струя дыма, и он повалился тяжело в океан, впрочем, успев зависнуть перед самой водной гладью.
Больше занимаясь собственным спасением, Джеймс при помощи боцмана и мичмана принялся отдавать приказы, подгонять матросов. Впрочем, бывший невольным свидетелем продолжавшегося избиения, экипаж работал на грани возможности. 'Саттелиту' удалось лихо развернуться, поймать нужный ветер. Паруса надулись, стремительно унося бриг подальше от места трагедии. За спиной гремели взрывы, крики, звучал тягостный неземной колокольный звон, от которого не одному моряку на судне стало дурно. Время от времени шум битвы накрывал торжествующий рёв полинезийцев, ворвавшихся на очередной обречённый корабль:
— Оао!
Муррэй боялся оглядываться. Ему казалось, что если только он посмотрит назад, то сразу же и погибнет. Впрочем, по мере того, как затихали голоса и всё приглушённей звучали крики, капитан понимал, что гибель многочисленных экипажей других судов эскадры послужила ему шансом к спасению...
Как обычно, полному и невысокому узнику помогали одеваться верные слуги, не бросившие хозяина и в дни тяжёлых испытаний — Маршан и Сен — Дени. Незаменимы они оказались в своё время на большой земле, нашлась для них работа и здесь, в Лонгвуде.
— Будь трижды неладен этот негодяй Лоу, — несколько раз за время процедуры проворчал плотный человек с такой знакомой в каждом уголке цивилизованного мира внешностью. После белых бридж и сапог, Маршан облачил склонную к полноте фигуру в ослепительно чистый белый жилет, а потом уж надел зелёный полувоенный китель. Последним атрибутом, завершающим такой знакомый наряд оказалась надетая на голову хорошо узнаваемая треуголка с немного приподнятыми краями и трёхцветной кокардой.