Потом ветер донёс до меня обрывок ещё одного близкого разговора. Фёдор Павлович, тоже удалившись от остальных, совсем рядом, впереди транспорта беседовал с капитаном Сергеевым.
— Илья Васильевич, говорите, ничего не осталось?
— А что у меня могло остаться? Последние патроны истратил, когда одна из тварей прорвалась внутрь салона.
— А у остальных? У новеньких?
— Парень говорит, что пустой и у девушки нет ничего. Правда, есть два старинных мушкета, но пороха хватит на два десятка выстрелов. Стреляют они недалеко и особой меткостью, говорят, похвастаться не могут.
— Ну а Вавилов?
— Граф опустошил почти все контейнеры, осталось менее сотни зарядов.
Ничего не понимаю. Что ещё за граф? Может, без меня кому-то кличку дали такую?
— На этом месте мы оставаться не можем, — резюмировал Фёдор Павлович итоги неутешительного подсчёта. — Нужно спуститься метров на четыреста вниз, на плоскогорье и возле какого-либо чистого ручья основать новое селение.
— Когда я ходил в разведку, то обратил внимание на множество ям, разбросанных вокруг ручьёв, — как бы, между прочим, заметил капитан. — Довольно глубокие. Попадаются по грудь взрослому человеку и некоторые залиты водой.
— И откуда же они взялись?
— Не поверите: слоны.
— Слоны?
— Ну, да. Так называемые вами дейнотерии. Устраивают себе ванные при каждом удобном случае. Ножищами разрыхляют и отгребают землю, а потом натаскивают в хоботах воды и купаются в озёрцах.
— Звучит как сказка. Нужно будет их разровнять на новом месте.
— Если надо, сделаем, не вопрос.
— Мы не можем оставаться здесь, — продолжал старый мастер. — Для любого из нас площадка вокруг автобуса ассоциируется с кладбищем. К тому же наш транспорт больше не представляет собой надёжного убежища. Любой хищник ночью может легко и беспрепятственно проникнуть внутрь и унести одного из нас. Нет, мы должны до темноты перекочевать на новое место, вместе с раненными.
Я задумался. Фёдор Павлович, конечно, был совершенно прав. И я должен как можно скорее помочь ему.
Непонятным способом я отстранился от внешних раздражителей. Просто убрал все звуки и смог теперь сосредоточиться.
Насколько знал, Линий с похожими горизонтами развитий событий существовало огромное множество. При попытке переместиться куда-то я мог легко заблудиться в бесконечности многообразных миров, мог попасть в массу неприятных ситуаций, заплутать или угодить в смертельную даже для меня ловушку. Мог навсегда потерять мир переселенцев, а этого допустить не мог.
Для того чтобы попасть именно туда, куда хотелось бы, я должен в первую очередь использовать свою память. Именно внутри моего сознания скрыты нужные якоря, благодаря которым, проложив маршрут, смогу зацепиться за нужную реальность. Как я понимаю, якоря можно забросить только в знакомые миры, где уже удалось побывать. Взять хотя бы миры богов. Вот где бы ни хотелось появляться вновь, совершенно на данный момент бесполезные для меня и очень опасные места, от которых необходимо держаться подальше. Ещё, кроме них, мне удалось посетить мрачное будущее собственной Линии. Там не было ничего такого, ради чего можно было бы заставить себя вернуться в умирающий мир ещё раз. Кроме них я помнил остров Макоа, корабль первых людей. Что интересно, я хорошо запомнил остров Макоа до и после вторжения, когда звёздные расы захватили его.