Описания же собственно охоты за нашими — взяты из рапортов его сослуживцев. Сухо, и малоинформативно, никаких ценных моментов. «Сюткус застрелил советского солдата с дистанции 300 метров, а потом еще часового с дистанции в 150 метров».
В общем, книгу можно и не читать. Никакого уважения к этому противнику нет. И честно говоря, жаль, что его не присыпало еще тогда. Убогая никчемная личность, тем не менее, уложившая более 200 наших мужчин.
Н. Н. Никулин «Воспоминания о войне» СПб. Государственный Эрмитаж, 2008. 1000 экз.
Почему мемуары «русского солдата» размещаю здесь? Потому что эти мемуары очень немецкие по духу. Они были необходимы как воздух тем, кто старательно гадит на нашу историю — так они просто гадили, а теперь они ссылаются именно на эти мемории, вот дескать — «русский солдат подтверждает».
Во- первых, странное впечатление вызвала по прочтении эта книга. Нарублен салат из всего всякого, но общее впечатление — очень тоскливое и не потому, что там, дескать «чернуха войны». Война менее всего похожа на лакированные парадные картины. Да и после Ремарка и Барбюса ничего особенно нового не добавишь. Но тут остается странное ощущение, что советский солдат, русский, лебезит перед проигравшими врагами и старательно поливает помоями своих же сослуживцев. То есть все наши солдаты и офицеры, а тем более генералы — уроды и морально и физически, кретины и воры, подлецы и мрази. Ни одного просто нормального человека. Вот немцы — те — о! Те — сверхчеловеки. И такое послевоенное уже хи-ви удивляет, особенно когда пишет вроде бы фронтовик, награжденный серьезными наградами — Красная Звезда, медали. Орден Отечественной войны не рассматриваю — их в 1985 году всем ветеранам давали, но Красная Звезда…
Во вторых, автор самые жареные слухи приводит не как очевидец — а ему рассказывали. И вот эти рассказы как раз именно то, за что схватились те же немецкие его друзья. Самый бред тот же Стахов не отважился написать сам — он воспроизводит в своих мемуарах куски из мемуаров Никулина. Вот, дескать, очевидец. Но при этом Никулин аккуратно каждый свой особо жареный пассаж сопровождает снимающим с него всякие претензии «мне рассказывали».
Недалеко ходить, примерчик:
«Баржа, между тем, проследовали по Неве и далее. На Волхове ее, по слухам, разбомбили и утопили мессершмидты. Ополченцы сидели в трюмах, люки которых предусмотрительное начальство приказало запереть — чтобы чего доброго не разбежались, голубчики!»
Речь идет об ополченцах — добровольцах. Повторяю — добровольцах. С чего это они должны разбегаться — ведомо только автору. Сам автор знать не знает, что там было — но по слухам «все погибли». То, что за прошедшее время можно было бы узнать так ли это — автора не парит, важнее сообщить, что вот так вот все зазря от тупого начальства. Можно верить? Не уверен. Насчет бомбардировщиков-мессершмиттов тоже интересно. Это к слову 1941 год.