звена. И я пользовался кулаками чаще, чем коньками, потому что внезапно хоккей начал
ассоциироваться у меня с яростью. Спустя несколько лет я играл в Толедо и увидел его
после матча... Уиттакера. Он стоял рядом со своим игроком и общался с нашим тренером.
Я смотрел прямо на него. Он смотрел прямо на меня. И он сделал вид, будто меня не
узнал.
Лейн уставился на Джареда.
– Никогда в жизни я не был так зол. Можно я что–нибудь сломаю? Мне полегчает,
если я что–нибудь сломаю.
– Не сработает. Поверь. Я переломал много “чего–нибудь”, включая носы
некоторых парней. И я возил с собой эту ярость в каждый город, в который переезжал. В
один год у меня был довольно хороший сезон, и я поехал на отбор во “Флайерс”. Этим
моментом в своей жизни я горжусь больше всего, хотя ничего и не вышло. Меня
пригласили, потому что... Ну, ты понял. “Хулиганы с Брод–стрит”.
– Тебя пригласили, потому что ты невероятно хороший игрок. И, по–видимому, ты
можешь играть как форварда, так и вратаря, – огрызнулся Лейн. – Мне все равно хочется
что–нибудь сломать.
– Знаю. И для меня много значит, что ты так себя чувствуешь. Но ты не обязан.
Лейн, все это неважно. Я выиграл. Все, что было достигнуто в плане карьеры – эта
вчерашняя победа – сделано мной. И я счастлив, что он оценил меня на четыре, Лейн. Это
означает, что в конечном счете я смог бы сделать себя семеркой. И я сделал.
– Да, – отозвался Лейн, голос немного хрипел из–за эмоций и гордости. – Еще как
сделал, Джей.
– И ты гораздо сексапильные, чем он. Меня явно интересует только тот молодняк,
который тянет на десятку.
Лейн поморщился.
– Твое выражение прозвучало жутковато.
– Знаю. Говорил же, что плохо справляюсь с подобными вещами. – Джаред пожал
плечами. – Утешает, что ты справляешься еще хуже. И что ты ненасытен.
– Что с ним случилось? – спросил Лейн и задумался: может, стоило рассказать
Итану Кеннеди об Эндрю Уиттакере и вынудить Кеннеди его избить?
– Понятия не имею. Знаю лишь, что он больше не тренирует в Феррисе. Я смотрю
хоккей по телевизору, если успеваю. Теперь у них кто–то другой. Я не в курсе, тренирует
ли он где–то в принципе. Надеюсь, кто–нибудь узнает, что он творил, и его вышвырнут.
Чтоб он больше так ни с кем не поступал. Но, насколько я могу судить, все кончено. Он
жалкий кусок дерьма, а я чемпион, и у меня сексуальный бойфренд, который будет
выступать в Национальной хоккейной лиге.
Джаред улыбнулся, и его взгляд больше не выражал гнев. Его светлые глаза
навеяли Лейну воспоминания о заледенелых прудах дома, в Канаде, о том, как он,
запыхавшись, радостно катался на лыжах под холодным зимним небом.