Меньше всего на свете она ожидала услышать от него именно эти слова. Многие пытались утешить ее, но ничьи слова не проникали ей в самую душу, как его. Кейт казалось, что он легкомысленный, беззаботный человек, ищущий приключений, но неожиданно он позволил ей обнаружить в себе мудрость, о существовании которой она и предположить не могла.
Его глаза излучали такое необычное тепло, что заледеневшая душа начала таять. Она чувствовала пожатие его руки, и это не казалось опасным, вульгарным или непозволительным. Кейт вдруг признала себе, что не хочет, чтобы он убрал свою руку. Впервые, вспоминая родителей, она не чувствовала режущей боли в сердце.
Потому что его рука касалась ее руки.
Кейт не представляла, почему он вдруг решил утешить ее, но испытала непреодолимое желание отблагодарить его за такие нужные слова.
- Спасибо, - тихо прошептала она и медленно улыбнулась ему.
Джек затаил дыхание, потому что впервые видел подобную улыбку: несмелую, хрупкую, похожую на драгоценный лучик солнца. У него дрогнуло сердце от этого зрелища. Он вдруг понял, что она впервые по-настоящему улыбалась ему. Боже, неужели она улыбалась только ему? Это так сильно взволновало его, что внутри что-то сладко заныло. Джек вздрогнул и хотел отнять руку, но вдруг услышал ее слова и замер.
- Я тоже сожалею о смерти вашего брата. Надеюсь, вам также удастся заполнить вашу пустоту чем-то значительным, что поможет смягчить и вашу боль.
И увидев, как темнеют его глаза, как суровеет его лицо, словно он хотел спрятать от нее свои истинные чувства, Кейт поняла, что он вовсе не тот человек, каким выдает себя и каким хочет казаться. Она была поражена. Как будто ей позволили заглянуть за дверь, которая была заперта для всего остального человечества. Его веселость была наигранной. Это была маска, за которой скрывался совсем другой человек: глубокий и ранимый. Который знал, что такое настоящая боль.
Он тут же убрал свою руку, отвернул от нее свое лицо и уже спокойным голосом заметил, так, словно не было этого серьезного, пусть и короткого разговора:
- Здесь очень красиво. И очень просторно. Хорошо, что я взял с собой Малыша. Здесь ему как раз хватит места, чтобы размяться.
- Малыш? - изумленно повторила Кейт и взглянула на его огромного грозного вороного коня, мирно пасущегося недалеко от беседки. Затем снова перевела взгляд на виконта. - Вы называете эту громилу Малышом?
Джек откинулся назад, положил локти на спинку скамьи и внимательно посмотрел на девушку. Что-то изменилось в ней, то, что сделало ее такой очаровательной и трогательно-милой, при виде которой у него снова сжалось сердце. Господи, этот орган он не чувствовал вот уже больше трех лет, а теперь не знал, как унять его.