– Нет, ваше величество.
– Но теперь вы о нем знаете. Это хорошая песня, и у вас замечательный голос. Но я прошу вас больше никогда не петь эту песню. Во всяком случае, в пределах Священной Римской империи.
– Я могу еще что-нибудь спеть для вас? – предложила Лада.
– Увы, милая, у меня больше нет времени. Один час на отдых, и мы выступаем. Я бы хотел, чтобы вы остались при моем дворе. Но, помня вашу просьбу, спрашиваю – по-прежнему ли хотите вернуться в Сирию?
– Да, государь.
– В таком случае, я дам вам провожатых, двух своих офицеров, благородных рыцарей. Они довезут вас до границы с Сирией. А дальше вы будете предоставлены сами себе, согласны?
– Да, ваше величество.
– Не боитесь этого опасного путешествия?
– Нет, государь, – твердо сказала Лада.
– Ну, что же, сударыня. В таком случае, прощайте. Может быть, мы еще увидимся. И вы, господа, отправляйтесь спать. Нас ждет морское путешествие.
Фридрих пошел к двери, находящейся в глубине комнаты. Но Лада, вдруг спохватившись, окликнула его:
– Государь, я вспомнила.
– Что именно? – недоуменно спросил император.
– У меня есть охранная грамота, выданная вами. Ее дал нам с мужем граф Эд Монбельяр.
Лада протянула сложенный несколько раз замусоленный клочок бумаги. Слуга взял из рук Лады бумагу и передал императору.
– В самом деле, – сказал Фридрих, ознакомившись с его содержанием, – хотя я и без нее вам верил. Но теперь никаких сомнений. Пожалуй, я дам вам еще одну грамоту к сирийскому султану. У меня с ним хорошие отношения, несмотря на то, что мы враги. В трудную минуту вы сможете ее предъявить и получить помощь.
После этого император ушел. Когда Лада, поклонившаяся вслед императору, разогнулась, никого из гостей в зале не было. Вошла фрейлина, и проводила ее до покоев. Взволнованная Лада не смогла заснуть, сидела у окна и через час увидела, как в море вышло несколько кораблей. На мачте одного из них развевался императорский штандарт. На следующий день она отправилась в долгий и опасный путь, сначала по морю, затем по суше. И через изрядное количество дней, оказалась перед воротами дома Али в Дамаске. На воротах дома было мелом написано объявление о сдаче дома в найм. Лада долго стучала, а когда убедилась, что в доме никого нет, открыла замок своим ключом. Слуга-носильщик зашел вслед за ней и спросил, куда ему поставить вещи.
– Занеси на веранду и оставь там, – сказала Лада.
Не похоже было, чтобы здесь кто-то жил. Забор начинал ветшать, местами со стен осыпалась известка. Но за двором кто-то ухаживал, было подметено, на вскопанных клумбах росли цветы. Лада расплатилась с носильщиком, села в беседке и долго сидела там. Ей хотелось плакать, ибо цель путешествия оказалась призрачной. Ее никто не встретил, ей никто не обрадовался. Она страстно желала, чтобы кто-нибудь сейчас вошел во двор, Али или Егорка. Кто-то на небесах внял ее просьбе, но видимо не расслышал, так как во дворе появился незнакомый человек. Увидев Ладу, он приветствовал ее с улыбкой, и сказал: