– Где ты ходишь? – шикнула девушка на стража ворот.
– Да, я только отошел на минуту.
– Все шахине передам.
– Не губи, – страж бухнулся на колени.
– Встань немедленно, – зашипела девушка, – что человек о нас подумает.
Страж поднялся и повел их вглубь двора. Это были задворки кухни и хозяйственной части. Пахло помоями. Повсюду лежали груды мусора. Егорка невольно зажал нос.
– Как-то здесь не убрано, – заметил Егорка.
Проводница с любопытством бросила на него взгляд.
– Что зыркаешь, – спросил Егор, – нравлюсь, может быть?
Он услышал смешок в ответ. Вошли в основное здание и долго плутали по темному узкому коридору. Затем вышли в какую-то более широкую галерею. Впереди были видны всполохи света. Проводница схватила его руку.
– Там впереди стоит часовой, – жарким шепотом прошептала ему в ухо девушка.
От ее волнующего голоса у Егорки забилось сердце.
– Сейчас я пойду вперед, – продолжала девушка, – и заговорю с ним. Он меня проводит немного. Я скажу, что боюсь. В это время ты должен бесшумно войти в дверь, которую он охраняет.
– Дверь открыта? – спросил Егор.
– Да.
– А как я выйду оттуда?
– Понятия не имею, но до этого еще дожить надо, – прошептала она и пошла вперед, не таясь.
«А девушка с чувством юмора», – сказал себе Егор.
Служанка пошла вперед, не таясь. Егор слышал, как она кокетливо заговорила с часовым, затем голоса стали отдаляться. Егор, прижимаясь к стене, двинулся вперед. Когда до двери оставалось несколько шагов, он их увидел. Гвардеец нес факел, освещая путь служанке. Егор, торопясь, сделал последние шаги. Дверь бесшумно отворилась, и он оказался в покоях шахини. «Вот, что я здесь делаю, в спальне замужней женщины», – сказал себе Егор, – я счастливо женатый человек». В следующий миг он услышал:
– Долго же мне пришлось тебя ждать.
Егор повернулся на звук голоса, и с трудом различил, как от стены отделилась тень. Шахиня пересекла комнату и открыла дверь, ведущую во внутренние покои. Там был свет, донесся запах горящих свечей.
– Женской бани, значит, не будет, – разочарованно подумал Егор.
Он последовал за женщиной, но на пороге остановился и внутренне ахнул. Шахиня была нагая, она стояла у алькова с распущенными волосами. Светильник с горящими свечами неровно освещал ее прекрасное тело.
– Ты не спешишь обнять меня? – сказала шахиня.
– Госпожа, я прошу меня простить, – хрипло сказал Егор, – я не тот, за кого вы меня принимаете.
Шахиня закричала и закрылась накидкой. Егор бросился к ней, отбил удар, который она уже наносила своим маленьким кинжалом. Он схватил ее, сжал в объятиях, лишив возможности двигаться, и зажал своей могучей дланью рот. В передней комнате уже слышался топот. Тревожный голос гвардейца спросил: