– Не надо мне ничего сокращать! – воскликнул Егор. – Я хочу страдать. Я хочу в полной мере испить эту чашу. Передай великодушному прокуратору мою безмерную благодарность.
– Но я не могу не выполнить приказ, – возразил стражник. – Я – человек маленький, подневольный.
Он поднял копье и изготовился к удару.
– А деньги тебе нужны? – спросил Егор.
– Деньги, – насторожился стражник, – кому же не нужны деньги? Ты знаешь, какая жизнь нынче дорогая. Только жалование, получишь – глядь, и все на долги ушло.
– Повремени с приказом прокуратора. Он, конечно, мужик добрый. Но, боюсь, мне его доброта боком выйдет. Подожди дотемна. Я сам помру, своей смертью. Я тебе за это денег дам.
– За дурачка держишь, – разозлился стражник, – глумишься? Ну, что вы евреи, за люди. Ни слова в простоте, даже перед смертью без иронии не можете обойтись. Жиды, одним словом.
– Погоди, какие уж тут шутки, – сказал Егор. – Вот у меня в заднике сандалии есть углубление, достань оттуда монету. Это аванс будет.
Стражник подошел ближе, схватился за сандалию, выковырял золотую монету и сказал с благоговением, глядя снизу вверх:
– Спаситель!
– Остальные получишь, когда за мной придут. До моей смерти или после – неважно. Понял?
– Да. Что еще для тебя сделать?
– Вино есть?
– Вина нет, есть винный уксус. Принести?
– Уксус сам пей или вон ему дай. Гисмас, уксус пить будешь?
– Буду, – отозвался Гисмас.
– А с вот этого, справа, мух отгони, не могу я на его лицо смотреть.
– Слушаюсь, – сказал стражник.
– Что-то надо делать, – сказал себе Егор, – думай, голова, думай.
Стражник, намочив губку в уксусе, нацепил ее на острие копья и поднес ее к губам Гисмаса. Тот с жадностью стал ее высасывать. Егорка поморщился, глядя на его лицо.
– И как ты пьешь эту кислятину? – не удержался он.
– Так другой-то нету, – ответил Гисмас, – к тому же это последнее, что я вкушаю на этом свете.
– И то верно, – согласился Егорка, – задаром и уксус сладкий.
Стражник вновь подошел к центральному кресту, на котором висел Егорка и поднял копье.
– Эй-эй, – воскликнул Егорка, – ты что делаешь. Мы же договорились.
– Так начальство не знает, что мы договорились, – возразил стражник, – ты не бойся, со стороны не разглядишь. Пусть думают, что я приказ выполнил.
Он провел острием под левым соском Егорки и надрезал кожу. Из раны тут же выступила кровь.
– Вот так будет достовернее, – удовлетворенно сказал стражник и вернулся на свое место.
– Что делает паразит, – сказал ему вслед Егор.
Между тем, толпа редела, количество зевак уменьшалось. Солнце клонилось к закату. Оставались самые стойкие и самые любопытные.