– Мой отец всегда проявлял ко мне излишнюю требовательность, завуалированную под искреннюю заботу. С его стороны мне никогда не давались поблажки. Никаких слабостей, никаких ласк. Сочувствие и мягкость во мне искоренялись неукоснительно. Благодаря матери, я научился сохранять эти качества незримыми от отца. Вы можете сказать, что это лицемерие. Возможно. Но отец всегда хотел видеть в сыне повторение своих черт. И вскоре его постигло жестокое разочарование, когда он с ужасом обнаружил, что все не так, как ему казалось.
Меня на долгое время вырвали из-под опеки матери. Мне тогда было пятнадцать. И отдали на воспитание моему дяде, отставному офицеру, который муштровал меня три года, но так и не добился значимых успехов. Все, что я усвоил крепко-накрепко, что самое главное при любых обстоятельствах – сохранять невозмутимое лицо.
Тебя бьют, ругают, обливают холодной водой – ты должен быть невозмутим. При встрече с отцом, матерью – довольным всем истуканом.
Моя мать, конечно, видела, что все это притворство, и волновалась за меня. Хотела умолять отца забрать меня оттуда. Боялась за мое душевное состояние. Но я продержался и понял одну истину. В трудную минуту ты можешь полагаться только на самого себя! Потому что могут подвести обстоятельства, люди, но не ты.
Роберт надолго замолчал. Потрясенная Амабель сидела и ждала, наблюдая, как у него опускаются плечи и все больше ссутуливается спина. Она хотела и боялась продолжения, опасаясь, что те бездны, что откроются, могут оказаться неподвластными ей.
– По возвращению домой меня начали интенсивно вывозить в свет. Отец с гордостью демонстрировал меня свету, убедившись, что выдержка не изменяет мне ни в каких обстоятельствах. Мысленно он уже видел меня в палате лордов, положившего жизнь на благо Англии и короны.
Однако отец не принял во внимание, что благодаря тем годам муштровки, я еще и научился распознавать ложь. Все вокруг мне казалось фальшью и притворством. Мужчины виделись мне напыщенными лицемерами, женщины – холодным кокетками. Я не мог не задумываться, какие же они на самом деле. И ответ был не в их пользу.
И так все продолжалось до тех пор, пока я не встретил ее.
Амабель встрепенулась и переспросила:
– Ее?
– Да. Леди Танию. Очаровательную, умную, не такую как все.
Она почувствовала, как червячок ревности в один момент превратился во всепожирающего монстра, который вывернул ее душу наизнанку и заставил произнести совсем непохожим на нее чужим голосом:
– Не такую?
Роберт повернулся и внимательно посмотрел на нее.
Амабель отвела глаза и изо всех сил сжала руки. Ей не хотелось, чтобы он понял ее состояние, потому что чувствовала себя очень неуютно. Будто она залезла в другую кожу, и чья-то чужая воля направляет ее.