Успокоенный брат уехал из дома, обнадежившись тем, что оставляет сестру в надежных руках. Амабель не сомневалась в том, что все будет в порядке, если Розалинда опять не выкинет очередной фортель. У нее был просто дар впутываться во всякие неприятности.
По крайней мере, они рассчитывали задержаться не более недели. Оставалось надеяться, что этого времени будет недостаточно для большого бедствия.
Роберт взял ее за руку, вырывая из размышлений. Она и не заметила, что они уже выехали на подъездную аллею замка. Под колесами экипажа заскрипел гравий, начался мелкий дождик, а в окнах большущего дома чувствовалось оживление в преддверии прибытия гостей. Амабель очаровано вглядывалась в замок, поражаясь его необычной архитектуре. При всей своей массивности оно казалось воздушным за счет оригинальных приемов. Настоящее родовое гнездо!
Дворецкий, с низким поклоном встретивший супругов у порога, препроводил их в гостиную, где уже томилась в ожидании леди Эсмерелда.
– Мама! – воскликнул Горсей.
Та, просияв, поспешила ему навстречу и протянула руку. После необходимых формальностей она радостно обняла сына и невестку.
– Как хорошо, что вы приехали! Роберт, ты сияешь подобно начищенному кофейнику! Амабель, рада тебя видеть, дорогая…
Расположившись в гостиной, они завели неспешный разговор о последних новостях, затронув актуальную тему войны и недовольства в обществе этим решением короля.
Леди Эсмерелда несомненно была в курсе всех событий, живо описывая две сложившиеся партии, боровшиеся за приоритеты Англии. Про-военная фракция и оппозиция пытались перетянуть одеяло на себя, прикрываясь интересами государства. А после того, как парламент не оказал поддержки воякам, противостояние только усилилось.
Когда Роберт упомянул отца и его возможное участие во всех этих разборках, леди Горсей лишь отмахнулась от него, сделав страшное лицо.
– Не смей даже затрагивать эту тему в разговоре с отцом. Он вместе с Картеретом стоит во главе про-военной фракции, потворствуя всем замыслам короля. – Она оглянулась, как бы проверяя окружающее пространство, и зашептала: – Мне даже кажется, что он рассчитывает получить за особые заслуги титул герцога. С тех пор как прервался род герцога Марреда, это стало его навязчивой идеей.
Амабель и Роберт переглянулись. Кажется, появление маркиза Нортгемптона у них в доме теперь имеет вполне понятную причину. Преданность короне и чистота крови – похоже, вот те столпы, на которых держался смысл жизни маркиза.
– Зачем ему герцогство? – недоуменно спросил Роберт. – Он и так один из самых богатых вельмож в государстве.