– Но… разве вас не искали, и как же ты получила обратно свои документы?
– Кому интересна кучка психов. Вокруг больницы были болота, все наверняка списали либо на то что мы утонули, либо погибли при бомбардировке. Никто даже не искал. А с документами все оказалось еще проще. Война же. Суета, неразбериха. Особенно с бумагами. Тысячи людей теряли их, поэтому восстановить оказалось не так уж и сложно. В те годы ко многому относились спустя рукава, а то, что я была в лечебнице, в довоенных архивах не значилось.
– Но ты ведь рисковала. Оставила настоящие имя и фамилию, тебя могли поймать и упечь обратно, – я не могла поверить, что девчонка пошла на такой риск.
– Могли. Но отрекаться от своей матери я не собиралась, – голос экономки звучал решительно. – Может для кого-то фамилия пустой звук, и они могут с легкостью забыть о семье, но не я. Сироты слишком сильно ценят такие вещи, чтобы спокойно расстаться с памятью о приемных родителях.
Пусть и невольно, но я с ней согласилась.
Потому что как бы по-дурацки не складывалась моя судьба, но настоящей матерью я по-прежнему считала Торани, а отцом – Аластара. Даже несмотря на ту ложь, которой они меня старались уберечь от правды.
– О тебе ходили слухи, что ты нападала на бывших хозяев, – тихо пробормотала я. – Это ведь неправда?
Взгляд экономки сверкнул в темноте. Самодовольно.
– Как раз правда. Хозяйский сынок первой семьи, где я работала, однажды напился и приставал ко мне, но я отбилась. Меня рассчитали в тот же день, но рекомендательное письмо портить не стали. Спасла лишь чистая случайность: на этого недоумка были злы гораздо больше, чем на меня. Как раз перед этим он обчистил отцовский сейф и проиграл приличную сумму в карты. Поэтому мой проступок рядом с его мерк на десятки пунктов. Но гаденыш все же оказался мстительным, и каким-то образом узнал о том, что я лечилась в больнице. И каждый раз, когда мне удавалось найти новую работу, подбрасывал хозяевам эту часть моей биографии. Так я и скиталась с места на место, пока не попала к вам.
Повисло молчание, нарушаемое только треском затухающего костра. Догорала очередная покрышка.
– Нужно еще одну забросить, – констатировала я и принялась выбираться из-под чехлов, чтобы дойти до машины.
Уже в спину мне долетел тихий голос Кати.
– Если мы выберемся, не говорите об этом моей матери. Я не хочу чтобы она знала и расстраивалась. Она и так вся седая, не нужно волновать ее еще больше.
Я рассеянно кивнула.
– Когда будешь готова, сама ей обо всем расскажешь.
Третье колесо долго не хотело сниматься. Пальцы почти не слушались, но, едва справившись, я поспешила к костру. Думать о том, что буду делать когда дожгу четвертое, а потом и запасное колесо – не хотелось. А впереди была еще вся ночь, а потом утро…