– Почти никакого, но мне есть дело до ее дочери, которая по некой случайности работает в моем доме экономкой. Она считала свою приемную мать погибшей, но узнав о том, что Виктория в стране и арестована, хотела бы с ней увидеться.
– А вы-то здесь причем? Если ваша служанка хочет увидеться с матерью, пусть пишет официальное ходатайство со списком документов, подтверждающих родство. Его рассмотрят в общем порядке и, может быть, удовлетворят.
– Ваше “может быть” не удовлетворяет уже меня, – Аманда открыто повысила голос, чего я абсолютно не ожидал. – И я, как нанимательница Катерины, имею полное право представлять ее интересы в этом вопросе.
– Называйте вещи своими именами, вы просто хотели обойти правила, явившись ко мне сюда и спекулируя на моем чувстве вины к вам. Не удасться, Аманда. Никакой вины я перед вами не чувствую, так же как и не собираюсь пускать каких-то служанок к политической перебежчице. Так что всего доброго, мисс Харрисон! Разговор окончен!
Я поднялся с кресла и решительно направился на выход из гостиной, но уже у самого порога меня остановил ее тихий голос:
– Знаете, о чем я жалею, господин Сакс, во всей этой ситуации?
– О чем же? – я стоял к ней спиной и был рад, что она не видит сейчас моего лица. Потому что я тоже жалел слишком о многом. И хотел слишком многого, того, что не мог себе позволить. Например, посидеть с ней еще немного, совсем чуть-чуть… и именно поэтому я сбегал.
– О том, что уехала из дома на несколько часов раньше, чем вы явились с тем букетом чертополоха. Нужно было бы попросить брата запихать вам его в глотку!!!
Я слышал, как скрипнула обивка дивана, когда она поднялась, и быстрым шагом двинулась к выходу. Аманда намеренно зацепила меня плечом, проходя мимо, и черт возьми я не выдержал.
Поймал за руку, развернул к себе, чувствуя, как ее запах лишает меня остатков здравого смысла. Я ведь хотел прогнать ее, но вместо этого вжимал в ближайшую стену, крепко держа за запястья, чтобы не ударила. Потому что она сопротивлялась, выкручивалась, хоть и не кричала, но шипела, чтобы я ее отпустил. А я, как больной придурок, скользил носом по бархатной коже ее щеки, вдыхал аромат арсамазского иланга и безумно радовался, что ее губы не накрашены. Я собирался их коснуться и очень жалел, что мне не удалось этого сделать раньше, еще когда наши отношения можно было спасти…
– Хмм! Сэр, – покашливания Ричарда слышны так близко, будто он стоит у меня над ухом.
Я резко обернулся на него, и Аманда этим воспользовалась, выскользнула из моих рук, отпихнув меня всем своим тельцем и вскользь приложив коленкой между ног.