— Скажите, здесь всегда так пасмурно? — кивнув на окно, снова по-английски спросил Филипп. Он уже убедился, что почти все голландцы знают английский.
— Ich nicht ferstein, — ответила девушка и повернулась к официанту, который нес ей кофе на маленьком подносе.
Подождав, пока официант поставит кофе и отойдет от стола, Филипп спросил:
— Не поужинаете с мной? Я не люблю сидеть за столом в одиночестве.
Девушка решила, что незнакомец не понимает по-немецки, поэтому сказала по-русски:
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
Услышав русскую речь, Филипп так удивился, что девушка сразу обратила на это внимание.
— Вы знаете русский? — спросила она.
— В некотором роде, да, — ответил Филипп.
Девушка оказалась русской немкой. Родилась и выросла в Казахстане, но пять лет назад вместе с семьей эмигрировала в Германию. Однако за все эти годы так и не привыкла к немецким порядкам. Поэтому перебралась в Голландию. Сейчас живет в небольшом городе Харлем недалеко от Амстердама. Имеет маленькую фирму по поставке цветов в Россию. Сюда приезжала по делам, через два часа ей надо возвращаться в Харлем.
— В этом ресторане готовят хороший кофе. Поэтому и зашла сюда, чтобы скоротать время, — сказала девушка.
— Меня зовут Филипп, — сказал Голобейко. — А вас?
— Надя Хольман, — ответила девушка.
— Не поужинаете со мной? — теперь уже по-русски спросил Филипп. — Я не люблю сидеть за столом один.
— А почему бы и нет? — засмеялась Надя. — Я так давно не говорила по-русски.
За ужином Надя рассказала ему о Голландии, о своей маленькой квартирке в Харлеме, о деле, которым занимается. В ее фирме всего один человек — она сама. Прямого контакта с русскими она не имеет. Ее задача — забрать уже упакованные в коробки цветы у фермеров и отвезти их в Амстердам. В Россию цветы отправляет другая фирма. Филипп понял, что она играет роль посредника.
Впервые после отъезда из Москвы он ощутил на душе легкую радость. Ему было приятно с Надей. Она оказалась не только красивой, но и умной. Легко откликалась на шутку, при этом улыбалась одними губами. Любила иронию, иногда иронизировала над самой собой. И он непроизвольно отметил, что так могут вести себя только русские. Ни американцы, ни немцы над собой не иронизируют.
После ужина Филипп проводил ее до вокзала, усадил на поезд. Надя оставила ему свой телефон.
— Позвони, — сказала она, уже ступив на подножку вагона. — Если, конечно, будет свободное время.
— Обязательно позвоню, — заверил Филипп.
На следующий день во время обеда в ресторане за столик Филиппа подсели двое россиян. Один из них был черноволосый, с большими на выкате темными глазами и крючковатым мясистым носом, другой — блондин с узким лицом. Когда официант принес меню, черноволосый, по складам читая названия блюд по-английски, пытался выяснить у него, что из себя представляют эти блюда и нет ли среди них свинины. Официант, не понимая чего от него хотят, только пожимал плечами. В конце концов заказ они все-таки сделали.