— Ты чего? — спросил он, гладя ее тонкие, шелковистые волосы.
— Мне будет так плохо без тебя, — сквозь слезы сказала Лида. — Как представлю себя одной, страшно становится. Если будешь близко служить, я к тебе приеду. А ты обязательно приезжай в отпуск.
— Ты мне пиши каждый день, — попросил Димка. — Я тоже буду писать. Так легче перенести разлуку.
— Я тебя так люблю, Дима, — сказала Лида, подняв голову и осторожно поцеловав его в губы.
— Я тебя тоже, — сказал Димка.
В этот вечер ему казалось, что выше их любви нет ничего на свете. Он прижался к Лиде, уткнувшись в ее волосы и ощущая их легкий, еле уловимый аромат. Этот аромат долго и часто вспоминался ему на далеком Сахалине, где пришлось служить два, растянувшихся на целую вечность, года. Он вызывал у него радостные воспоминания о доме и о самом дорогом существе, каким была для него Лида. Сначала они обменивались письмами каждую неделю, потом весточки из деревни стали приходить все реже и реже, пока он не перестал получать их совсем.
Вернувшись домой, он прямо с вокзала хотел зайти к Лиде. Но что-то удержало его. Он увидел Лиду на следующий день. Она шла по улице, толкая перед собой детскую коляску. Увидев Димку, она опустила голову, а он, не поздоровавшись, перешел на другую сторону улицы. С тех пор у него ни разу не было девушки, от одного вида которой радостно стучало бы сердце и становилось светлее на душе. И вот теперь он снова ощутил это чувство. Ему казалось, что от Зинкиных волос исходил такой же запах, какой он ощущал, прижимаясь когда-то к Лиде.
— Зина, — спросил Димка, помогая ей перебраться через упавшее дерево. — Как ты оказалась у нас на трассе?
— У меня здесь работал отец, — ответила она, опустив голову.
— А где он сейчас?
— Уволился. Заболел и уволился.
— А где у тебя мать?
— В Новосибирске. Но я не хочу к ней. Она пьет. Отец из-за нее тоже стал пить. Я никогда не вернусь домой.
— Не надо говорить так категорично, — заметил Димка. — На родителей можно обижаться, пока они есть. Когда их не станет, сразу поймешь, что такое быть одному.
— Я не знаю… — она пожала плечами и высвободила руку.
Они вышли на берег. Краюшка солнца уже скрылась за деревьями, на небе, холодно поблескивая, появились первые звезды. Вода в реке казалась темной и отсюда, с обрыва, слышалось, как она недовольно бормотала, натыкаясь сослепу на берег.
— Жутковато здесь, — сказала Зина, глядя на темную воду. — Не то, чтобы совсем жутко, но такое ощущение, будто ты попал в первобытную жизнь. Появись сейчас за деревьями медведь, ни-сколько не удивишься.