Димка вспомнил медвежьи следы, которые видел утром около своего бульдозера, но говорить об этом Зине не стал. Она и без того боится, а узнает про медведя, который бродяжничает около трассы, из вагончика выходить перестанет.
— Какие тут медведи, — с нарочитым пренебрежением сказал Димка. — Они если и были, от одного вида наших тракторов такого драпака задали, на вертолете не догонишь.
— Да я не боюсь, — сказала Зина, на всякий случай подвинувшись к Димке так, чтобы коснуться его плечом, — но если медведь появится, конечно, будет неприятно.
Димка снял куртку, подстелил ее на валежину, сел и потянул за руку Зину. Она послушно села около него.
— А куда ты поедешь, когда построим трубу? — спросил Димка.
— Еще не знаю, — Зина пожала плечами и положила маленькие руки на колени. — Недавно получила от подруги письмо. Она устроилась на завод контролером, проверяет какие-то детали. По-моему это так неинтересно. Каждый день одно и то же. Мне кажется, там и разговоры у людей всегда об одном.
— Я на заводе не работал, — сказал Димка. — До армии был трактористом, после армии перешел на бульдозер.
— А где ты живешь?
— На Алтае.
— Может быть и я поеду на Алтай.
Он осторожно обнял Зину за талию, она не отстранилась. Только повернула к нему лицо, он увидел ее большие темные глаза и почувствовал на своей щеке горячее дыхание. Широкой ладонью Димка прижал девушку к себе и сразу услышал, как испуганно и торопливо забилось ее сердце. И еще он почувствовал упершуюся в него упругую, словно мячик, грудь, нагнулся, нашел своими губами Зинкины губы и попытался поцеловать ее.
— Не надо, — сказала она, торопливо вывернувшись из его объятий. — Я не люблю этого. Я хочу, чтобы отношения между мужчиной и женщиной были чистыми и высокими.
— Мы с тобой сидим на земле и выше нас только звезды, — ответил он.
— Ну вот, ты шутишь. — Она уперлась руками в валежину и отодвинулась от Димки. — А для девушки главное быть чистой. Кроме этого у нее ничего нет.
— Это тебя мама научила?
— Сама додумалась. Хочу всю жизнь быть верной только одному.
— Не думал, что ты такая старомодная, — остывшим голосом сказал Димка. — Сейчас жизнь совсем другая.
— Как по телевизору? — она подняла на него настороженные глаза.
— В том числе и по телевизору.
— Я, Дима, считаю, что лучше быть старомодной, чем такой, каких показывают по телевизору.
— Почему?
— Насмотрелась грязи, на всю жизнь хватит. Поэтому и телевизор не включаю.
Димке вспомнился Новосибирск, городская гостиница, где ему летом пришлось пережидать несколько дней перед отлетом на трассу. Лететь надо было специальным рейсом, но его почему-то все время откладывали. Измучившись от безделья, Димка не знал, куда себя деть. Вечером пошел в ресторан. Свободных столов не оказалось, но за одним, где сидели две девушки, было два незанятых места. Он подсел к ним и в ожидании официанта стал разглядывать соседок по столу. Одна была маленькой, черноволосой, с желтыми глазами, обведенными голубой тушью. Она держала в тонких пальцах длинную сигарету, конец которой был выпачкан губной помадой.