— А мне и тайга надоедает, и жизнь на колесах, — сказал Димка. — Иногда и на футбол сходить хочется, и в ресторане посидеть тоже.
— Тебе может и хочется, — отпив из бутылки большой глоток компота, сказал Панов. — А у меня три дочери и все учатся.
И жена не работает. Всех накормить, одеть-обуть надо. Вот и мотаюсь по трассам. В городе столько не заработаешь. — Он помолчал немного и добавил: — Да и работы в городе нет. Заводы позакрывали, стройки стоят.
Димка с удивлением посмотрел на Панова. Он думал, что у того уже давным давно должны быть внуки, а оказывается его дочери еще учатся в школе.
— Сколько же тебе лет, Геннадий Петрович? — спросил Димка, глядя на серебристую голову напарника.
— Сорок девять. До пенсии еще пахать да пахать.
— А мне двадцать семь, — сказал Димка.
— Я в это время еще только женился. — Панов опустил голову, осторожно стряхнул с колен хлебные крошки и задумчиво сказал: — Здесь я при деле, а дома не знаю куда себя деть. Слоняюсь из угла в угол — словно и заняться нечем. Последний раз со старшей дочерью поругался.
— А чего с ними ругаться? — Димка вздохнул, вспоминая сестру. — Они сейчас рано становятся самостоятельными. Я никак их понять не могу. Чего-то хотят, а чего — не знают сами.
— Мозги жевательной резинкой забиты, — сказал Панов. — Ни семья, ни дети не нужны. Одни деньги.
— Без денег тоже не проживешь, — заметил Димка.
— Знаешь, что я тебе скажу, — Панов вытянул ноги, положил руки на колени и в упор посмотрел на Димку. — Не в деньгах счастье. Деньги в человеке душу убивают. Это только говорят, что они не пахнут. Еще как пахнут, даже смердят. Особенно, если они нечестные. Какое счастье от денег, если у тебя нет ни семьи настоящей, ни детей? Для чего они? Для того, чтобы вдоволь есть, пить, покупать на ночь срамную бабу? Много ли счастья от этого?
— А в чем оно, счастье? — спросил Димка.
— В душевной близости человека с человеком. В любви мужчины и женщины. Не в сексе, как сейчас говорят, а в том, что ты глаз оторвать от нее не можешь, каждое дыхание ее ловишь, чувствуешь запах ее кожи и ощущаешь, что от этого сердце не просто замирает, останавливаться начинает.
Панов говорил так красиво, что Димка на некоторое время даже замер. Потом спросил:
— Наверное, Геннадий Петрович, ты по жене шибко соскучился?
— По жене я всегда скучаю. И по дочкам тоже. — Панов хлопнул Димку по плечу. — С семьей мне повезло. Тут у меня все в порядке.
— А с чем не повезло? — Димке вдруг захотелось узнать о своем напарнике подробности, о которых он раньше и не думал.
— По трассам мотаться приходится. Девчонки живут по сути дела без отца. Да и жена восемь месяцев в году как мать-одиночка. Разве это нормально?