- Ты что имеешь в виду? Скорпионов тебе надо или тарантулов? - возмутилась Гера.
- Тарантулов не будет, Гера-джан, - успокоил Рафик. - И скорпионов не надо. А так… Что встретится. Бывают неизвестные экземпляры. Я их вычисляю по определителю, заношу в список и выпускаю. Так что обращайтесь аккуратно, чтобы случайно не умертвить.
- Если они нас не умертвят, - хмыкнула Гера. - А как ты меня назвал? Что за «джан» такой?
- Это не обидно, - потупясь, ответил Рафик. - Наоборот. Дорогая, значит, уважаемая. Вроде как: душа моя…
- Ну ладно тогда, - басом сказала Гера, тоже смутившись. - Я не против.
Паштет расположился в большой палатке с Маратом и Рафиком. На груди у него тоже болтался медальон со скорпионом, а в кармане лежала баночка для насекомых. Еще в самолете он сказал девчонкам: «Хоть там не называйте меня Паштетом!» И они очень старались, но не минуло и трех часов в Шахрухие, как пошло: Паштет да Паштет. Понравилось. «И черт с ним! - решил Паштет. - Так даже привычнее».
- А что ты про сундук ожидания сказал? - спросил он у Абдуллы.
- А это из книжки «Приключения Ходжи Насреддина». Стремная книжка, мы ее в прошлом году прочли и в этом читаем.
Глава 13
СИМУРГ - ПТИЦА СЧАСТЬЯ
Ноги по щиколотку проваливались в пыль. На ней следы овец. И еще один странный след, велосипед такой не оставит - гладкий, извилистый. Оказалось, дорогу пересекла змея, полоз, и он безвредный. Миновали дремлющего Улугбека.
Впереди открылись цепи округлых желтовато-серых холмов, словно подтаявших, оплывших на изнуряющем шахрухиинском солнце. Под ногами хрустела высохшая жесткая трава, только сизоватые кустики верблюжьей колючки бодро топорщились небольшими листьями и шипами. Под землей лежал мертвый город. На поверхности - множество обломков кирпичей и черепков: красных, серых и глазурованных с росписью.
- Это называется подъемный материал. Он вымывается из земли дождями и выдувается ветром, - объяснили питерцам, снисходительно наблюдая, как они набивают карманы черепками.
- Светлые с желтеньким и коричневым - двенадцатый век. Лазурный - тоже. А белый с кобальтом, они от всех отличаются - время Тимура и Улугбека, то есть четырнадцатый-пятнадцатый век, - объяснил Марат.
Теперь, найдя белый с синим или голубым черепок, Гера вопила: «Пятнадцатый век!»
- Видишь бороздки? - Марат протянул Варе черепок. - Они от вращения гончарного круга. А вот этот -лепной. - Потом он положил Варе на ладонь маленький кусочек стекла с радужными разводами. - Глянь на свет, если внутри пузырьки - древнее!
Пузырьки в стекле оказались. Паштет смотрел и на Марата, и на пузырьки с явным неодобрением, а он нагнулся, поднял что-то, потер между пальцами и отдал Варе коричневый кружочек размером с ноготь - старинную монету.