— Чёрт, только не говори, что я правильно понял… — прошептал Борис, изумленно глядя на друга.
— Если бы я мог это предугадать, — Кир невесело усмехнулся, — если бы мог изменить…
Стиснув в кулаке измочаленную салфетку, он с шумом втянул её запах.
— И… что теперь? Ты все отменишь?
— Нет! — в глазах Кира блеснула сталь. — Я столько лет шёл к этому. Ничто не помешает мне насладиться местью.
В словах Кирилла было столько холода, что Борис не стал спорить.
Пожав плечами, он принес из бара бутылку виски. Ни слова не говоря, разлил по стаканам и один протянул Кириллу. Тот залпом опрокинул в себя адскую смесь, и она скользнула внутрь жидким огнём, обжигая гортань.
— У тебя глаза изменились, ты знаешь? — произнёс Тихомиров, вглядываясь в лицо друга.
Стромов кивнул.
— Понял уже. Хорошо, что я никогда не выхожу из дома без линз. Иначе бы меня уже пристрелил какой-нибудь верофоб.
— Здесь, на Тайре, тебе нужно быть вдвойне осторожным. А теперь и втройне. Или наш план полетит к чертям.
Мрачно усмехнувшись, Кирилл налил себе ещё одну порцию виски.
— За это не переживай.
* * *
Финансовый отчёт за последние полгода уже лежал на столе, когда Антуан вернулся домой.
Хмурый и недовольный, глава Химнесса мрачной тенью прошёл мимо притихших слуг и, приказав никого не впускать, закрылся в своем кабинете.
Первым делом проверил почту. Но Лика так и не открыла письмо. Ни одно, ни второе, ни третье. Ни сотни тех, что он присылал ей раньше.
Такая же упертая, как её мать, чёрт бы побрал эту бабу!
Спрашивается, чего ей не хватает?
Антуан не скупился в средствах, надеясь наладить контакт с дочерью, которую когда-то так опрометчиво выслал из Химнесса. Теперь он убеждал себя в том, что так было лучше. Для Лики. Но внутренний голос коварно нашептывал: нет, он сделал это исключительно ради себя.
Все дети веров, родившиеся от человеческих женщин, несли в себе так называемый альфа-ген. Тот самый, который был искусственно внедрен в первое поколение. В младенчестве этот ген спал, и ребёнок до трёх лет ничем не отличался от человеческого малыша. Но стоило пересечь рубеж в три года, как все менялось. Альфа-ген просыпался. А вместе с ним и внутренний Зверь.
А у Лики альфа-ген не проснулся.
Из всех детей, рожденных в Химнессе, только она — дочь главы — оказалась ущербной. Это был удар ниже пояса. По самолюбию, по репутации Антуана. Он даже засомневался, его ли это дочь? Он не любил женщину, которая ее родила — так, испытывал небольшую привязанность. На большее его эгоизм был не способен. И потому он без малейших упреков совести отправил её с ребенком на материк.