Но Лика знала, что ее мечты из области фантастики, и поэтому только молча ссутулилась.
Незнакомец снова посмотрел на нее.
— Вы еще не успели загореть, значит, приехали недавно. Я угадал? — продолжил он прерванный разговор ровным тоном, будто бы ничего не случилось.
А ведь и не случилось же ничего. Разве что Ликина самооценка упала ниже привычного плинтуса.
— Почти, — девушка выдавила слабую улыбку. Нужно было поблагодарить его, попрощаться и идти своей дорогой. Но она не могла. Что-то удерживало на месте, словно этот мужчина околдовал ее, приворожил с первого взгляда. — Я приехала сегодня. Прилетела утренним рейсом. А вы тоже из Восточной Европы? Вы так хорошо говорите по-русски.
— Почти, — он повторил ее слово с легкой усмешкой. Но объяснить ничего не успел.
Порыв теплого ветра взметнул его волосы, обнажая скрытую часть лица. И Лика застыла, не в силах оторвать взгляд от багрового шрама, пересекавшего правую щеку мужчины. Этот шрам начинался где-то под кромкой волос, шел в опасной близости от внешнего уголка глаза и заканчивался возле мочки. И все бы ничего, только выглядел он так, словно в этом месте лицо незнакомца разрубили топором, а потом наспех сшили суровыми нитками, да так и оставили.
Вид у шрама был безобразный. Лика, не умевшая скрывать эмоции, не смогла сдержать невольный возглас. И мужчина моментально изменился в лице. Его улыбка застыла.
— Вы так очарованы моей красотой? — В сознание Лики ворвался голос, полный сарказма.
Она поняла, что уже минут пять пялится на обезображенную щеку. Господи, как неприлично-то… Что он о ней подумает?
— Извините… — заливаясь румянцем, Лика моментально отвела взгляд. А сердце наполнилось сожалением: надо же, красивый мужчина, и вдруг такое уродство. Правильно говорят, нет в жизни совершенства.
— Ничего. Я привык, — он тряхнул головой, возвращая челку на место. — Кстати, пора бы нам уже познакомиться. Кирилл, — и он протянул ей руку.
— Лика, — смущаясь и краснея, она вложила пальчики в его широкую ладонь.
Новый знакомый чуть сжал ее пальцы, и Лика вздрогнула — то ли от неожиданности, то ли от удовольствия. А он, не сводя с лица девушки пристального взгляда, повернул ее руку ладонью вверх и прикоснулся к запястью губами. Прямо к тому самому месту, где сейчас бешено бился пульс.
Лику бросило в жар. Еще никто, никогда не целовал ей руки, особенно так. Губы Кирилла были потрясающе теплыми, мягкими. Поцелуй — практически невесомым. Она лишь почувствовала, как его дыхание пощекотало ее запястье, и от этого по телу девушки заметались мурашки, а в голове воцарилась блаженная пустота.