Спал Тротт плохо. Тухлый, влажный смрад Лакшии, похожий на вонь от разлагающейся туши большого зверя, – как и крики с улиц, как и ощущение недоброго взгляда кого-то жестокого и огромного, – заставляли его ворочаться, ежеминутно открывать глаза и таращиться в темноту. Поэтому и встал очень рано и, одевшись, спустился вниз, на задний двор харчевни.
Там с телеги, в которую был запряжен охонг с перемотанными тряпьем острыми передними лапами и сеткой на щелкающей жвалами морде, сгружали на влажную землю толстые стволы древовидных папоротников – полых, с причудливыми завитками на срезах. Хозяин отчаянно торговался с владельцем телеги, ругался, плевался, сквернословил; впрочем, продавец-дровосек, не уступающий Якоши в телесной мощи, от него не отставал. Оба получали необычайное удовольствие.
Макс достал себе из колодца воды – пахнущей такой же тухлятиной, как и все вокруг, – и, преодолевая брезгливость, напился, стал умываться.
– Колун бери! – крикнул ему хозяин, только что хлопнувший дровосека по рукам и удовлетворенно отсчитавший несколько монет из кошеля, висевшего на поясе. Точнее, под поясом – под огромным брюхом, выглядывающим между широкими холщовыми штанами и серой рубахой. – Справишься – иди есть; девки проснулись уже, приготовят.
Рубить полые стволы оказалось легко – если бы только не проклятая жара! По спине под вновь перемотанными крыльями тек пот, и Макс с неудовольствием подумал: стоит ему тут задержаться хотя бы на неделю, будет благоухать так, что смрад столицы покажется ему цветочным ароматом. Впрочем, здесь все воняли.
Он работал топором и уже заканчивал складывать дрова в поленницу, когда во дворе показалась Венин с двумя ведрами, подошла к колодцу. Руки ее все были в синяках, как и шея. И на лице краснел кровоподтек на всю щеку, еще не успевший налиться синим, и глаз заплыл.
«Это тебя не касается, – привычно сказал он себе. – Ты не спасешь всех женщин этого города. У тебя другое дело. Нельзя вызывать подозрения».
Макс отряхнул руки, подошел к колодцу – женщина как раз тянула из колодца ведро на веревке. Он перехватил веревку – помочь; Венин испуганно взглянула на него и опустила глаза.
У нее был взгляд агонизирующего живого существа.
– Полей, – попросил Тротт, и она послушно опрокинула ведро ему на руки. Во двор вышел хозяин, оглядел поленницу, удовлетворенно крякнул, кинул Максу монетку.
– Хороший ты работник, Торши. Венин, еды ему дай быстро! Шевелись, ленивая личинка! Ты еще сегодня свою пищу не отработала!
Женщина поспешно подхватила полные ведра, чуть прихрамывая, пошла к харчевне. Макс посмотрел ей вслед – скособоченно шла. Будто ребро сломано или отбито что-то справа.