Люк вернулся в свои покои, стянул одежду, посмотрел на себя – раны, появившиеся после оборота, уже затягивались – и едва удержался, чтобы не разбить от приступа злости зеркало. Впервые на его памяти ситуация была настолько патовой, что куда ни двинься – все плохо.
«Успокоился? – спросил старый змей, когда после долгой драки швырнул его на скалы, сам рванулся следом, сжал, впившись клыками в шею, – Люк тяжело дышал, и бил хвостом, и шипел, чувствуя рваные раны на теле. – Готов слушать дальше?»
В ответ на отрывистое и матерное пожелание его величеству сдохнуть лишь сдавил клыками сильнее – Люк взвыл от боли.
«Успокоился?» – повторил чешуйчатый король.
«Фотографии», – зло прошипел Кембритч, дергаясь от ненависти.
«Их никто не видел, кроме меня. Я уничтожу их сразу же, как ты сообщишь мне о браке».
«Фотограф?»
«Я стер ему память. И проверил, чтобы никаких материалов не осталось».
«Что он заснял?»
«Самое начало. Все невинно, но для прессы достаточно, сам понимаешь».
В голову опять ударила ярость – и Люк извернулся, рванул зубами лапу старого змея, и снова они покатились по долине под вой усиливающегося снежного урагана. И вновь через несколько минут его сжали, зафиксировав так, что перед глазами начала полыхать удушливая чернота.
«Ты молод и глуп, – Луциус тоже устал и тоже был ранен, поэтому мысленное общение прерывалось выдохами и свистом, – и у тебя может хватить дури заупрямиться или пойти против меня. Но придет время, ты поумнеешь, повзрослеешь и скажешь мне спасибо».
«Это вряд ли, – прошипел Люк, пытаясь вывернуться и ощущая, как хрустят его крылья. – Я не буду делать этого, ваше величество. А посмеете сказать Марине – я озвучу свои соображения по поводу участия королевы в смертях аристократии».
Некоторое время его позорно и методично трепали за шкирку зубами, как щенка. Не больно, но очень унизительно – и он так бился, так рычал, что к концу наказания уже был в полуобморочном состоянии. Метель все усиливалась, засыпая их снегом.
«Ты молод, – повторил Луциус настойчиво, когда ученик затих – только бока подрагивали и дыхание было судорожным, злым. – Ты моложе меня и должен быть силен, а я с закрытыми глазами могу тебя скрутить. Твои менталистские способности куда ниже, чем могут быть. Ты должен уметь лечить людей, но даже ауру увидеть не способен. Случись что в будущем – и ты будешь проклинать себя, что не взял у жены столько силы, чтобы смочь спасти близкого тебе человека».
«Я видел ауру, – огрызнулся Люк. – У Иппоталии».
«Хорошо, – удивленно и даже с некоторой гордостью проговорил старый змей и чуть ослабил удушающие кольца. Ровно настолько, чтобы не было больно и в глазах посветлело. – Но этого мало. Послушай меня, не дергайся, – снова жестко зашипел он. – Твоя вина и ошибка в том, что ты оказался настолько нетерпелив, чтобы взять девицу Рудлог без свадьбы. А за ошибки взрослые люди платят, Люк. Силу красных дев помогает вобрать брачный обряд, без него ты получаешь лишь малую часть ее, ничтожно малую. Брачные браслеты – как воронка, которая после инициации отправляет энергию жены к мужу. А без них сила истекает в пространство. Первые недели еще можно это поправить, хотя ты и упустил уже очень много. И сейчас каждый день на счету. Я должен был тебя заставить сразу, как узнал. Но без возможности воздействовать ты бы отказался. Поэтому ты, Люк, возьмешь ее в жены как можно скорее. Три дня – и так слишком много».