А что же с крупными федерациями Восточной Европы? И на них Блаттер всегда может положиться. Не только на Францию, где у него крепкие связи с парижским медиахолдингом «Амори» – также благодаря Вальке, который сам торговал правами на вещание. Крупнейшее событие за пределами футбольного поля, выбор игрока года в рамках «Золотого мяча» ФИФА проводит в кооперации с «Амори».
Позицию Италии лучше всех олицетворяет Франко Карраро, давний сподвижник Блаттера, который виртуозно руководит комиссией по внутреннему аудиту. Позднее он и сам попадет в водоворот коррупционного скандала в Италии. Представители НФС традиционно придерживаются курса лицемерия, искусно лавируя между критикой, которой у них на родине подвергается образ действий Блаттера и его клана, и духом спортивного товарищества, которое связывает их с Цюрихом. Крупнейший в мире футбольный союз никогда не представлял угрозы системе Блаттера. Германия поджимает хвост, на критику отвечают смирением: никто не хочет кичиться своей силой в международной корпорации. «Дорогой президент, – восклицает в 2011 году на конгрессе в Цюрихе Тео Цванцигер, принятый в исполком, – от всего сердца желаем вам успехов. И, несмотря на численные размеры нашего союза, мы входим в эту футбольную семью». Затем следуют нижайшие благодарности от лица всей страны. Пять лет минуло с того события, которому Блаттер так противился: «Для нас было большой честью провести ЧМ в 2006 году, и мы бесконечно благодарны ФИФА».
Англия в этот раз не раскатывает ковровых дорожек. Но в лавировании между раболепием и принципиальной оппозицией обнаруживается безволие, которым Блаттер уверенно пользуется. В 1998 году британцы уже помогли ему взгромоздиться в седло, в последний момент переметнувшись из лагеря Юханссона к изысканной компании Блаттера. Блаттер сказал тогда, что поддержка со стороны родины футбола взволновала его сильнее, чем что-либо другое. Когда он взбирается на трон, претенденты на ЧМ от Англии торжествуют, теперь немцам «придется поволноваться» за свою заявку – тогдашний президент НФС Эгидиус Браун был на стороне Юханссона. Их собственная глупость открывается британцам спустя два года. Юханссон и Бауэр создают нерушимый альянс из восьми голосов за Германию. А Блаттер? Прости, Англия, он был за Африку.
В 2002 году Англия смело выступила против Блаттера, на конгрессе британцы рассуждают о подправленных балансах и образе дона Карлеоне. Небольшая зачистка в комитетах их образумила. Годами позднее, когда речь зашла о заявке на ЧМ, они пресмыкались перед ФИФА и даже пытались по политическим каналам обуздать критически настроенные СМИ. А во время избирательного конгресса в 2011 году вновь портят Блаттеру всю игру. Глава федерации Дэвид Бернштайн даже выступает за перенос этого фарса до тех пор, пока не прояснятся все обвинения в коррупции. За этим следует обычный мятеж. Первого июня в зале конгрессов в Цюрихе докладчики от Фиджи, Конго и Гаити отстаивают Блаттера. Наиболее четко позицию высказывает представитель Бенина: «Человека от животного отличает наличие разума», – заявляет он. Футбольная семья отметает предложение британцев 172 голосами. Сам Блаттер сопротивление Англии объясняет следующим образом: «Это все месть за то, что в 1974 году Жоао Авеланж сменил на посту англичанина Стэнли Роуза. Поскольку они не смогли восстановить контроль над ФИФА, они решили ее разрушить» {5}.